Отрицательное отношение к революции. Писатели «натуральной школы»

• Общая характеристика периода. Возникновение нового литературного направления - «натуральной школы». Роль художественной литературы в общественной жизни России, значение литературной критики. Журналы «торгового направления» в 1840-х годах.

Журналистика славянофилов в 40-х годах. «Синбирский сборник» Д.А. Валуева и «Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных» (1845). Журнал «Москвитянин», его историческая концепция. Статья С.П. Шевырева «Взгляд на современное направление русской литературы». «Молодая редакция» «Москвитянина» (1850-е годы), участие в журнале А.Н. Островского.

• Журналистика периода «мрачного семилетия» (1848-1855): создание комитетов по делам печати, расправа с петрашевцами, эмиграция Герцена, смерть Белинского. Цензурные преследования периодических изданий. Политика журналов в период «мрачного семилетия».

Журналистика 1840-х годов. Основная литература: учебники и учебные пособия

• Есин Б.И. История русской журналистики (1703-1917). М., 2000.

• Есин Б.И. История русской журналистики XIX века. М., 2003.

• История русской журналистики XVIII-XIX вв. / Под ред. проф. А.В. Западова. 3-е изд. М., 1973.

• История русской журналистики XVIII-XIX веков: Учебник / Под ред. Л.П. Громовой. СПб., 2003.

• Очерки по истории русской журналистики и критики: В 2 т. Т.1. Л., 1950.

Журналистика 1840-х годов. Дополнительная литература

• Анненков П.В . Литературные воспоминания. М., 1983.

• Березина В.Г. Русская журналистика второй четверти XIX века (1840-е годы). Л., 1969.

• Ворошилов В.В. История журналистики России. СПБ., 1999.

• Есин Б.И., Кузнецов Н.В. Три века московской журналистики. М., 1997.

• Ивлев Д.Д. История русской журналистики XVIII-начала XX в. М., 2004.

• Кулешов В.И. Славянофилы и русская литература. М., 1976.

• Лемке М. Николаевские жандармы и литература 1826-1855 годов. Спб, 1908.

• Лемке М. Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX столетия («Эпоха цензурного террора»). Спб, 1904.

• Панаев И.И. Литературные воспоминания. М., 1950.

• Пирожкова Т.Ф . Славянофильская журналистика. М., 1997.

• Чичерин Б.Н. Москва сороковых годов. М., 1929.

Журналистика 1840-х годов. Тексты

• Аксаков К.С. , Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1981.

• Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979.

Журналистика 1840-х годов. Общая характеристика периода

Славянофилы

• Славянофильство - одно из направлений русской общественной и философской мысли XIX века.

• Самобытность России - в отсутствии классовой борьбы

• в русской поземельной общине и артелях,

• в православии

• Отрицательное отношение к революции

• Монархизм

• Религиозно-философские концепции, противостоящие идеям материализма.

• Выступали против усвоения Россией форм и приёмов западно-европейской политической жизни и порядков.

Западники

• представители одного из направлений русской общественной мысли 40-50-х гг. 19 века

• выступали за ликвидацию крепостничества

• признавали необходимость развития России по западно-европейскому пути

Исторические воззрения славянофилов

• Идеализация допетровской Руси

• Сближение с народом

• Изучение истории крестьянства в России

• Собирание и сохранение памятников русской культуры и языка:

• собрание народных песен П. В. Киреевского,
• словарь живого великорусского языка Даля и пр.

В 1840-е годы острая идейная борьба велась в литературных салонах Москвы: А. А. и А. П. Елагиных, Д. Н. и Е. А. Свербеевых, Н. Ф. и К. К. Павловых.

• Авдотья Петровна Елагина,

• племянница и друг В. А. Жуковского, мать И. В.

• и П.П. Киреевских; одна из образованнейших

• женщин своего времени, хозяйка знаменитого

• литературного салона

«Натуральная школа»

• Термин впервые употреблен Булгариным («Северная пчела») как презрительная кличка в адрес литературной молодежи 1840-х годов.

• Переосмыслен Белинским: «натуральное» - «правдивое изображение действительности».

• Писатели «натуральной школы»:

• И.С. Тургенев

• А.И. Герцен

• Н.А. Некрасов

• Ф.М. Достоевский

• И.А. Гончаров

• М.Е. Салтыков-Щедрин

Отличительные черты «натуральной школы»

• глубокий интерес к жизни простого народа

• новый герой – выходец из народных «низов»

• критика крепостного права

• изображения социальных пороков города, противоречия бедности и богатства

• преобладание прозаических жанров: роман, повесть, «физиологический очерк»

А.И. Герцен:

• «У народа, лишенного общественной свободы, литература – единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести»

Литературные споры 1840-х годов.

• Спор о Лермонтове

• Полемика вокруг

• «Мертвых душ»

• Н.В. Гоголя

• Споры вокруг

• «натуральной школы»

• «Маяк»

• «Библиотека для чтения»

1840-е годы: «журнальный период русской литературы»

• Издательское дело становится доходным делом

• Обязанности редактора отделяются от функций издателя

• Высокие гонорары используются для привлечения нужных литераторов

• Увеличивается количество профессиональных журналистов и литераторов: работа в изданиях становится единственным средством существования.

• Толстые ежемесячники - господствующий тип издания, идейные центры жизни страны.

«Сын Отечества» (1812-1852)

• смена редакторов. Привлечение Полевого к редактированию журнала:

• защита официальной идеологии
• непонимание новых литературных веяний, защита эстетических принципов романтизма
• как следствие - отсутствие читательского интереса и падение тиража.

«Русский вестник» (1840-1844)

• Издатели - Н.И. Греч, Н.А. Полевой, Н.В. Кукольник

• критика передовых литераторов
• поддержка «самобытного русского миросозерцания».
• Тираж – 500 экземпляров, нерегулярный выход издания.

«Библиотека для чтения» (1834-1865)

• падение тиража с 5 до 3 тысяч экземпляров
• остроумие Брамбеуса проигрывало Белинскому и Герцену
• неприятие «натуральной школы», неверная оценка передовых явлений литературы

• «Гоголь, как беллетрист, гораздо ниже Кукольника»

• О.И. Сенковский,

• 1852 г.

Журналистика славянофилов в 40-х годах

• «Синбирский сборник» Д.А. Валуева (1845)

• «Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных» («Славянский») (1845)

Журнал «Москвитянин» (1841-1857)

• Издатели:

• Михаил Петрович Погодин

• Степан Петрович Шевырёв

Два периода в существовании журнала

• 1) 1841-1851: направление и состав ближайших сотрудников оставались почти неизменными

• 2) 1851-1856: руководящую роль в журнале начинает играть так называемая «молодая редакция», и облик «Москвитянина» меняется

Основные разделы «Москвитянина»

• «Духовное красноречие»

• «Изящная словесность»

• «Науки»

• «Материалы для русской истории и истории русской словесности»

• «Критика и библиография»

• «Славянские новости»

• «Смесь (Московская летопись, Внутренние известия, Моды и др.)».

Степан Петрович Шевырёв (1806 -1864)

• русский литературный критик, историк литературы, поэт

• 1835-37 - ведущий критик «Московского наблюдателя»

• с 1837 года - профессор Московского университета

• С 1841 - вместе с М. П. Погодиным возглавил «Москвитянин»

«Москвитянин» издавался,

• «Москвитянин» издавался,

• Как умеет, сам собой!

• Он привык уж! – соберется,

• В типографию бредет,

• К переплетчику ползется,

• После в лавку поползет!

• Ждет, пождет его читатель,

• Побранит, да и домой!

• А почтеннейший издатель,

• Впрочем, добрый мой приятель,

• Как ни выдал, с рук долой!

• Дмитриев

«Молодая редакция» «Москвитянина» (1851-1853)

• «Молодая редакция»:

• А.Н. Островский

• А.Ф. Писемский

• А.Григорьев

• Л.А.Мей

• Е. Н. Эдельсон

• Т. Филиппов и другие

«Старый хлам и старые тряпки подрезывали все побеги жизни в «Москвитянине» 50-х годов. Напишешь, бывало, статья о современной литературе, - ну, положим, хоть о лирических поэтах, - и вдруг, к изумлению и ужасу видишь, что в нее к именам Пушкина, Лермонтова, Кольцова, Хомякова, Огарева, Фета, Полонского, Мея втесались в соседство имена графини Ростопчиной, г-жи Каролины Павловой, г. М. Дмитриева, г. Федорова.. и о ужас! – Авдотьи Глинки! Видишь и глазам своим не веришь! Кажется, и последнюю корректуру, и сверстку даже прочел, - вдруг, точно по мановению волшебного жезла, явились в печати названные гости!»

• А. Григорьев

«Москвитянин»

«Мрачное семилетие» (1848 – 1855) в истории России

• Усилились полицейские мероприятия, губернии были наводнены войсками.

• В университетах сократили число студентов, запретили философию.

• Обследование содержания журналов, учреждение «Бутурлинского комитета».

«Бутурлинский комитет», или «Комитет 2-го апреля»

• Постоянный комитет по делам печати с исключительными полномочиями: распоряжения комитета считались личными распоряжениями Николая I.

• Комитет был негласным. Не заменял, а контролировал цензурное ведомство.

Репрессии по отношению к писателям и журналистам

• Салтыков-Щедрин -сослан в Вятку за повесть «Запутанное дело»

• В 1849 году – организована расправа с петрашевцами, обряд гражданской казни над Достоевским

• Славянофил Самарин выслан в Симбирскую губернию

• Учрежден полицейский надзор за Островским

• Арестованы Огарев, Сатин

• За некролог Гоголя выслан в свое имение Тургенев

Журналистика периода «мрачного семилетия»

• Ряд журналов прекращен

• Журналы утратили строгость направления

• Принципиальная полемика прекратилась

• Значимые события не освещаются

• Обсуждается идея «искусства для искусства»

• В большом количестве появляются:

• историко-литературные работы
• фельетоны
• научные публикации.

Глава8

ЖУРНАЛИСТИКА 1840-х годов

§ 1. Идейные искания «эпохи сознания»

Сороковые годы XIX в. - один из интереснейших периодов исто­рии отечественной журналистики. Это десятилетие, внешне не обо­значенное никакими выдающимися событиями, было временем на­пряженных теоретических исканий, одним из ключевых этапов в развитии русской общественной мысли. Страстная преданность пе­редовой русской интеллигенции миру идей и идеалов, самоотвер­женность идейных исканий создавали вокруг этого периода особый ореол, придали ему особую значимость.

В. Г. Белинский назвал 1840-е годы «эпохой сознания». Специфика идейной жизни этих лет определялась, в первую очередь, процессом разложения феодально-крепостнических отношений, кризисным со­стоянием государственного строя. Этот кризис проявился и в эконо­мической, и в политической жизни общества. Отмечаются рост числа крестьянских выступлений против помещиков и одновременно уси­ление политического давления со стороны самодержавного государ­ства. Кризис крепостнической системы в сороковые годы становился все более явственным в связи с ростом капиталистических отноше­ний внутри феодального государства. В это время наблюдается быст­рое промышленное развитие страны, оживление торговли, увеличи­вается класс мелких производителей. Если в сфере экономической кризис еще только начинал проявляться, то в области идейной жизни он обнаружился наиболее отчетливо.

В сороковые годы XIX в. активизация общественной мысли обус­ловила поиски наиболее действенных средств влияния на сознание современников. Таким средством и стала журналистика. «Журнали-

с гика в паше время все», - писал в эти годы Белинский. «Журнал - все, и... нигде в мире не имеет он такого великого и важного значения, как у нас». При этом положение печати определялось политикой са­модержавия в отношении средств массовой информации. Согласно цензурному уставу 1828 г. русская журналистика была лишена права не только критики, но и обсуждения любых действий правительства и лиц, находившихся на государственной службе, даже стоявших на низших ступенях сословной и бюрократической лестницы. Для уси­ления контроля за периодическими изданиями правительство исполь­зовало III Отделение. Как часть императорской канцелярии, оно сто­яло не просто вне общей системы правительственных учреждений, но и в определенной степени значительно выше их. В 1841-1842 гг. в III Отделении была организована - в дополнение к четырем суще­ствовавшим - пятая, цензурная, экспедиция. Ей было поручено «высшее наблюдение» за периодическими изданиями. Экспедиция получала обязательный экземпляр всех выходивших в России изда­ний, чиновники 111 Отделения входили в состав каждого цензурного комитет а, число которых увеличилось до двенадцати. Надзор за печа­тью официально вошел в круг полномочий политической полиции. Контролирование прессы приняло широкие масштабы.

В одной из докладных записок в III Отделение Ф. Булгарина, верно­подданного издателя «Северной пчелы», содержи гея любопытное сви­детельство того, в каких тисках находилась журналистика того време­ни. Булгарин писал: «Например, если бы я открыл, что булочник был пьян и оскорбил проходящую женщину, я приобрел бы врагов: 1) Мини­стра внутренних дел. 2) Военного генерал-губернатора. 3) Обер-полиц­мейстера. 4) Полицмейстеров. 5) Частного пристава. 6) Квартального надзирателя. 7) Городового унтер-офицера». Даже Булгарин, которого трудно заподозрить в вольномыслии, выражал недовольство такой си­стемой многоступенчатого контроля над печатью.

«Система сокрытия истины», как назвал Булгарин полицейско-бю-рократическую машину, управлявшую общественным мнением са­модержавной России, действовала исправно. Отдавая себе отчет в растущем влиянии печати на умонастроения в обществе, правитель­ство в эти годы продолжает расширять сферы своего влияния в этой области. Одна из них - укрепление провинциальной прессы. С 1838 г. в 41 губернии России стали выходить «Губернские ведомости», но­сившие официальный характер. Их содержание было строго регла­ментировано. «Губернские ведомости» состояли из двух частей - официальной и неофициальной. В официальной печатались приказы и распоряжения губернских правлений, дозволенная правительством

информация о государственных делах - как правило, перепечатка из петербургских газет, чаще всего из «Северной пчелы». В 1846 г. со­здается циркуляр, регламентирующий содержание неофициальной части «Ведомостей». Здесь могли «быть помещаемы, на основании определения губернского правления, следующие известия: 1) о чрез­вычайных происшествиях в губернии, 2) о рыночных справочных ценах на разные потребности, 3) о состоянии как казенных, так и ча­стных значительнейших фабрик и заводов, 4) о выданных привилегиях на изобретение и составление компаний, 5) о способах улучшения сельского хозяйства и домоводства» и т. д. В 22 пунктах скрупулезно перечисляются темы, которые было разрешено освещать провинци­альным журналистам. При такой системе правительственного и жан­дармского контроля губернские ведомости тех лет являлись, как пра­вило, рупорами информации правительственного характера. В секретном циркулярном предписании от 19 марта 1846 г. шеф жан­дармов вменил в обязанность своим подчиненным иметь «неослаб­ное наблюдение за издаваемыми в губерниях губернскими ведомо­стями, прочитывая оные со вниманием, и для выиграния времени доносить прямо его сиятельству шефу корпуса жандармов». Сам факт поощрения изданий в провинции и пристальный контроль за ними свидетельствовал о том, что царское правительство отдавало себе от­чет в значении прессы как средства политического воздействия на общество. Исходя из этого, было сделано все, чтобы притормозить развитие частноиздательской деятельности и, наоборот, дать простор изданиям официального толка. Поощрялись ведомственные специ­альные издания, в основном рассчитанные на относительно узкий круг читателей, как, например, «Нувеллист», «Музыкальный свет», а также всякого рода «Записки» различных обществ. Всего за период с 1839 по 1848 г. было открыто 53 издания. Среди них 11 журналов, лишь 4 из которых носили характер литературно-общественный: «Отече­ственные записки», «Маяк», «Москвитянин», «Финский вестник». Основную массу изданий наряду с «Губернскими ведомостями» со­ставляли журналы, альманахи, сборники. Газет было значительно меньше, и они, как правило, носили специализированный характер. Лишь немногие из них типологически можно отнести к литературно-общественным изданиям.

К таким изданиям правительство относилось с особым подозрени­ем: именно они пользовались наибольшим успехом у читателя. В начале 1840-х годов была сделана попытка парализовать «вредное» влияние «Отечественных записок» созданием двух новых обществен­но-литературных журналов - «Маяк» (1840) и «Москвитянин» (1841).

Их возглавили С. А. Бурачек и М. П. Погодин - литераторы, чей об­раз мыслей находился в полном соответствии с официальной идеоло­гией. 11равительство возлагало большие надежды на то, что они суме­ют противостоять либеральным и демократическим идеям. Но этого не произошло. Журналы издавались на низком профессиональном уровне, мало учитывали запросы читателей, не отличались злобо­дневностью. Тираж этих изданий был невелик, а общественное воз­действие не шло в сравнение с публицистикой «Отечественных запи­сок». «Маяк» и «Москвитянин» проповедовали казенный патриотизм, а нередко и воинствующий обскурантизм.

На сложном историческом перекрестке, после подавления движе­ния декабристов, перед «впуганной в раздумье», по словам Н. П. Ога­рева, страной встала проблема осмысления путей дальнейшего раз­вития, места России среди других народов и государств. Катализатором этого процесса стали революционные события в Ев­ропе. В причудливом переплетении теорий, учений, политических схем в русском обществе в сороковые годы определились основные идейные течения - крепостническое, либеральное и демократиче­ское. Оформляются концепции официальной народности, западни­чества и славянофильства, а также идеология русской демократии.

Опорой правительственной идеологии была так называемая тео­рия официальной народности. Ее основные постулаты были сфор­мулированы еще в 1830-х годах министром народного просвещения С. Уваровым. Сам факт появления этой теории и га поддержка, кото­рую оказало ей правительство, были закономерны. После разгрома восстания декабристов, в связи с усилением освободительного дви­жения в Европе, революционными событиями тридцатых годов во Франции, пошатнувшими основы Священного союза, русское пра­вительство остро ощутило необходимость в такой идеологической системе, которая могла бы противостоять как брожению умов внут­ри страны, так и влиянию общественного движения Запада, и в част­ности Франции, где ненавистное монархам слово «революция» вновь замелькало в гражданском лексиконе.

Установление единого идеологического режима в стране рассмат­ривалось как надежное средство против влияния революционных идей "Запада. «Истинно русскими охранительными началами» Уваров на­звал православие, самодержавие, народность, составлявшие, как он писал, «последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества». Монархическая форма правления, со­гласно)юп концепции, объявлялась единственно отвечающей духу русского народа, а крепостное право - естественным состоянием

верноподданных; религия была призвана освятить эти начала. "Задача теории - усмирять «бурные порывы к чужеземному, к неизвестно­му, к отвлеченному в туманной области политики и философии», «умножать, где только можно, число умственных плотин».

На другом полюсе общественной жизни в сороковые годы форми­ровалась противоположная официальной идеология русской демок­ратии, которая отличалась глубокой непримиримостью к крепостни­ческому строю, тормозившему процесс развития страны, стремлением к социальному переустройству общества. В «великом противостоянии» этих идеологий явственно обнаружился идейный кризис крепостнической системы.

В 1840-е годы оформляются либеральные течения западничества и сла­вянофильства. Несмотря на известную условность этих терминов, они достаточно точно отражают содержание и внутреннюю ориентацию идейных программ, созданных представителями этих направлений. Сле­дует отметить, что до сороковых годов оппозиционная правительству рус­ская общественная мысль по существу не знала деления, была в известной мере однородной, несмотря на множество оттенков внутри нее.

Рожденные кризисом крепостнической системы, интенсивные по­иски путей изменения общественного строя в сороковые годы пошли но двум направлениям. Одна часть русских мыслителей, так называе­мые западники, главное внимание сосредоточила на изучении исто­рического опыта Запада, государственного устройства стран, более развитых в экономическом и политическом отношении. Особенно интересовала русских Франция, пережившая крупные революцион­ные потрясения. «Европеизация» России, за которую ратовали за­падники, означала прежде всего стремление включить страну в еди­ный процесс мирового исторического развития.

Западники критически относились к крепостничеству, но им был чужд революционный характер преобразований. Не случайно окончательное идейное размежевание в этом лагере наступило во второй половине сороковых годов, когда в Европе началось революционное движение. В преддверии революции явственно обнаружились расхождения между либеральной частью западничества и его радикальным крылом во главе с Белинским и Герценом. И ге и другие были ориентированы на изуче­ние исторического опыта Европы. Но либеральную часть западничества больше интересовали проблемы государственного, культурного, эконо­мического развития Европы, ставшей на путь капиталистического раз­вития. Идеологи революционной демократии пристально изучали соци­альный опыт Европы и тщательней всего - опыт революции.

Возникнув на той же оси общественного напряжения, что и запад-

ничество, славянофильское направление в поисках идеала обществен­ного устройства обратилось к изучению истории, государственного строя и духовной жизни допетровской России. Славянофилы выдви­нули тезис о самобытном пути исторического развития России. Эту самобытность, по их мнению, придавало ей то обстоятельство, что Россия, принявшая христианство от Византии, не знала завоеваний и потому образовала свой, только ей присущий уклад общественной жизни, основанный на христианской общине. Славянофилам, сосре­доточившим свое внимание на религиозных основах русской жизни, были чужды идеи неизбежности революций, социальных потрясений. Они отвергали крепостное право как форму насилия над личностью, противную духу христианского братства. Критика славянофилами крепостничества сочувственно воспринималась Белинским и Герце­ном, но в то же время теорию славянофилов они подвергли резкой критике за историческую ограниченность и религиозный мистицизм.

I [аличие трех политических сил в обществе, трех идейных лагерей отразилось в печати. Определяются следующие направления в изда­ниях этого времени. Прежде всего, это многочисленные издания офи­циального направления, отражавшие идеологические установки кре­постнического государства: журналы министерств (МВД, народного просвещения, государственных имуществ), губернские ведомости, «Северная пчела», правительственные вестники и основная масса специализированных изданий. Кроме того, в печати этого периода нашли отражение процессы, связанные с развитием буржуазных отношений и реализовавшиеся в идеологии либерализма, которая объединила оппозиционные царскому самодержавию политические силы - западников и славянофилов. На левом фланге этого направ­ления формировалась идеология революционной демократии.

Процесс политической дифференциации общества в сороковые годы самым непосредственным образом отразился в печати. Как пи­сал Белинский, «журнальные мнения разделяют публику на литера­турные котерии». Внимание читателя к тому или иному органу печати определялось прежде всего его направлением, а это направление, в свою очередь, - тем. какие идейные позиции проповедовало издание.

Однако нельзя представлять себе дело так, будто существовали органы печати, «стерильно» четко придерживавшиеся той или иной идейной ориентации. По политическим качествам печать сороковых годов представляла собой явление чрезвычайно сложное, пестрое и противоречивое. Практически каждое издание на протяжении деся­тилетия переживало идейные колебания. Так случилось, например, с журналом «Москвитянин». Созданный как орган официальной иде-

ологии, в 1845 г. он перешел в руки славянофилов и под редакцией П. В. Киреевского изменил направление. Этот период продолжался недолго, всего три месяца. Затем журнал снова вернулся на исходные позиции официальной народности. В 1843 г. произошли изменения н направлении официальных газет «Московские ведомости» и «Рус­ский инвалид». Несмотря на то что эти газеты контролировались пра­вительственными учреждениями - соответственно Московским уни­верситетом и Военным министерством, они были арендованы частными лицами. Редактором неофициальной части в «Московских ведомостях» стал Е. Ф. Корш, «Русского инвалида» - А. А. Краев-ский. Начиная с этого времени их содержание формировалось под сильным воздействием демократического журнала «Отечественные записки». То же самое произошло и с «Санкт-Петербургскими ведо­мостями» в 1847 г., когда газету возглавил А. Н. Очкин.

Газетный мир этого периода не отличался разнообразием. Россий­ский читатель еще плохо воспринимал разницу между газетой и жур­налом. Определившийся еще с XVIII в. тип официальной газеты, как. например, «Санкт-Петербургские ведомости», еще крепко стоял на ногах. Отряд официальной и официозной прессы был представлен гу­бернскими ведомостями и официозной «Северной пчелой». Тем не менее в сороковые годы наблюдаются некоторые изменения как в со­держательной модели газет, так и в расширении типологии изданий.

Возникший еще в начале 30-х годов при участии А. С. Пушкина тип «литературной газеты» окончательно утверждается в сороковые годы. «Литературная газета» этого периода стала одним из лидеров газетного рынка и разделяла демократические позиции «Отечествен­ных записок».

Ее творческая биография состоит из нескольких периодов, наибо­лее интересным среди которых были 1841 -1845 гг. В это время в газе­те активно сотрудничал И. А. Некрасов, а в 1844-1845 гг. - В. Г. Бе­линский, печатались другие авторы «Отечественных записок». Общественно-литературная позиция газеты отчетливо проявилась в полемике с «Северной пчелой» и другими проправительственными изданиями. Демократическая печать рассматривала булгаринские издания как средство дезориентации читателя и постоянно разобла­чала их методы воздействия на подписчиков.

Утверждение в литературе принципов критического реализма, за­щита завоеваний «натуральной школы» с ее пристальным внимани­ем к трагедии личности в условиях самодержавного государства, вос­питание мыслящего, критически относящегося к действительности

чи i ателя - таков неполный перечень проблем, затрагивавшихся га­зетой.

Активизация полемики в «Литературной газете» с Булгариным со­впала с той кампанией против главы «рептильной» литературы, кото­рую в 1842 и 1843 гг. особенно активно вел Белинский в «Отечествен­ных записках». Почти в каждой из статей цикла «Литературные и журнальные заметки» он не упускал случая ответить на злобные выпа­лы издателя «Северной пчелы» или прокомментировать его мнение.

Нейтрализовать Булгарина было важно для прогрессивной печати еще и потому, что на страницах его изданий постоянно подвергались критике Гоголь, Лермонтов, т. е. писатели, творчество которых Белин­ский связывал с освоением нового метода литературы - критиче­ского реализма. Трактовка произведений Гоголя - одна из главных i ем полемики сороковых годов. «Литературная газета» была полно­стью солидарна с позицией «Отечественных записок». Характерно, что основные выступления газеты о творчестве Гоголя и по времени совпадали с рецензиями Белинского в «Отечественных записках».

Когда в конце 1842 г. вышло собрание сочинений Гоголя, «Литера­турная газета» поспешила сразу же сообщить об этом своим читате­лям. Комментируя это событие, она называла «замечательными» впервые напечатанные там повесть Гоголя «Шинель» и пьесу «Же­нитьба». В статье в пародийной форме излагались все возможные мнения критиков о творчестве Гоголя. И хотя здесь не называлось ни одной фамилии, было ясно, что газета ведет бой но тем же мишеням, что и Белинский: «В Москве начнут доказывать, - иронизировал ре­цензент, - что Гоголь - Аристофан и Теренций нынешнего века; другие будут опровергать это и покажут только, что до и после Гоголя не было и не будет русской литературы; третьи станут придираться к опечаткам и неправильным оборотам языка». «Наконец четвертые, - писал автор, имея в виду, конечно, точку зрения Булгарина, - станут доказывать, что Гоголь совершенно бездарный человек, которого приятели прославляют за тем, чтобы уронить других сатирических писателей. Ну, уж это будет чистая сатира на русскую литературу: где же у нас эти сатирические писатели, которых уронить можно и кото­рые могли бы хоть чем-нибудь помериться с Гоголем».

В целях полемики «Литературная газета» использовала любой на­мек. Так, о Булгарине она язвительно замечала: «Он смешивает фор­мат с величиною бумаги, а в этом такая же разница, какая в сочине­ниях Гоголя и Булгарина». Полемический смысл этого сравнения станет ясен, если иметь в виду, что Булгарин неоднократно заявлял об отсутствии таланта у Гоголя и утверждал, что его нельзя сравнить

даже с такими писателями, как Одоевский и Соллогуб, «которые выше г. Гоголя, как Чимборасо выше Пулковской горы».

Наряду с защитой Гоголя против его ложных истолкователей газета обратила внимание на творчество Лермонтова. В рецензии на «Сти­хотворения» Лермонтова указывалось, что развитие его таланта «обе­щало много блестящего и образного». «Литературная газета» была одним из немногих русских изданий, сообщивших о гибели поэта. Сообщение об этом появилось в 89-м номере за 1841 г. под рубрикой «Литературные и театральные новости». Видимо, по цензурным со­ображениям газета не смогла уделить больше места и внимания гибе­ли опального поэта.

Выступления «Литературной газеты» по вопросам театрально­го искусства также представляют большой интерес. Назовем глав­ные направления, по которым развивалась театральная критика на страницах газеты. Это, во-первых, глубокая неудовлетворенность репертуаром театров, стремление повлиять на формирование эстетических вкусов зрителя, воспитать его в критическом отно­шении к театру развлечений, который господствовал тогда. Во-вто­рых, серьезные раздумья о специфике и назначении драматурги­ческих жанров, о роли театрального критика. В-третьих, борьба с псевдопатриотическими произведениями записных русских дра­матургов Г. Ободовского и Н. Полевого, разоблачение их антихудо­жественной сущности.

В 1844 и 1845 гг. в газете, как уже отмечалось, наиболее интенсивно сотрудничали Белинский и Некрасов. В области литературной теории можно считать программными статью Белинского «Взгляд на глав­нейшие явления русской литературы в 1843 году», напечатанную в 1-м и 2-м номерах за 1844 г., и «О партиях в литературе» - в 17-м номере за 1845 г.

Большой интерес представлял в «Литературной газете» отдел «За­писки для хозяев». Им руководил А. И. Заблоцкий-Десятовский, изве­стный русский экономист, автор знаменитой статьи «О причинах ко­лебания цен на хлеб в России», которая была опубликована в 1847 г. в «Отечественных записках» и получила одобрительный отзыв Белин­ского. В 1845 г. в 8-м номере «Литературной газеты» появилась за­метка за подписью Никифор Работягин под названием «О нынешнем состоянии цен на хлеб в разных местах России», по-видимому, напи­санная Заблоцким, которую можно считать своеобразной заготов­кой для большой журнальной статьи. Общедемократическая позиция газеты отразилась даже в таком малозначительном, на первый взгляд, подотделе, как «Кухня». Его вел В. Ф. Одоевский, который в фельетон-

ной форме высмеивал тех, у кого «желудочные отправления суть глав­ные и единственные в жизни».

В 1845 г. появился материал иол заголовком «Письма к доктору Пуфу». В первом письме автор, назвавший себя док гор Кнуф, зада­вал такие, например, вопросы: «Скажите-ка, отчего бывает много-много людей, которым нечего есть? Что уделит ваша богатая наука на долю бедняка, который имеет для своей пищи мякину? Научите, как сделать консоме, салями, пудинг или ростбиф из мякины и воды?» «...Не забудьте, - предупреждал автор, - что это предмет весьма важный. Бедняки, я думаю... составляют везде большинство». Такого рода намеки приобретали социальное звучание, и рубрика «Кухня» была лишь своеобразной ширмой, за которой скрывались злободнев­ные мысли.

В 1845 г., через шесть недель после выхода книги Ф. Энгельса «По­ложение рабочего класса в Англии», в «Литературной газете» появи­лась первая русская рецензия на нее, что говорило о явном интересе издания к острым социальным проблемам.

Газета «Московские ведомости» изменила направление с 1843 г., когда редактором стал Е. Ф. Корш. Е. Корш был дружен с Герценом, Грановским, Огаревым и разделял их взгляды. «Московские ведомо­сти» проявляли большой интерес к исследованию социальных про­блем.

В частности, здесь публикуется немало материалов, посвященных экономическим вопросам. Особенно активно обсуждались вопросы свободы торговли, тарифные системы, научная литература по эконо­мике. «Московские ведомости» стали инициатором полемики но этим вопросам. При этом экономические проблемы рассматривались вме­сте с социальными.

Характерным свидетельством может служить, например, статья «О будущности денег», напечатанная в 1846 г. «У кого есть деньги, - говорилось в ней, - тот наслаждается всем: почетом, отличиями, удовольствиями и покоем. Богач везде играет главную роль, задает тон, управляет, приказывает. Бедный не значит почти ничего или со­ставляет только вещь, которою пользуются другие, извлекая из нее свои выгоды». В статье прямо выражалась надежда на то, что такой порядок будет устранен: «Нет возможности допустить, чтобы влады­чество денег и проистекающий из этого превратный быт имели перед собой бесконечную будущность».

В газете Е. Корша публиковались острые материалы антикрепост­нического характера, например «Освобождение негров во француз­ских колониях». В иносказательной форме в статье звучало требова-

ние освобождения русских крестьян от крепостного нрава, их поло­жение прямо сравнивалось с рабством негров.

Эта статья 1844 г. привлекла внимание цензуры, особенно следую­щий отрывок: «Невольничество противно законам нравственности; оно развращает и господина и раба; первого тем, что дает ему над невольниками безответственную, беспрерывно гнетущую власть... последнего тем, что уподобляет его скоту, заменяя всякую разумную деятельность страхом плети и слепым повиновением». Шеф жандар­мов А. Орлов справедливо нашел в нем «смысл более обширный и не до одних негров относящийся». Газете было вынесено предупрежде­ние, но, несмотря на это, в 1846 г. в статье «Невольничество во фран­цузских колониях» эти же мысли были заострены до предела: «Не­вольничество, развращающее хозяев и губящее невольников, не может быть облагорожено, а должно быть истреблено как можно скорее».

В 1847 г. впервые была предпринята попытка создать городскую газету. Это был «Московский городской листок». Газета просуще­ствовала всего один год. Она выходила 2 раза в неделю и, судя по содержанию, намеревалась стать конкурентом ведущей газете стра­ны - «Северной пчеле» Булгарина. Редактор газеты В. Драшусов предпринял усилия, чтобы наладить постоянную информацию о жиз­ни Москвы. В январе 1847 г. появился «Отдел городских слухов», ко­торый вскоре уступил место другим: «Движение торговли», «Зрели­ща и увеселения», «Объявления», «Москва». Но наладить информационную службу газете не удалось.

Не смогла редакция определиться и с направлением. Состав ре­дакции был чрезвычайно пестрым. Здесь публиковались С. Шевы-рев, М. Загоскин, Д. Вельтман -литераторы и публицисты офици­ального направления, в то же время сотрудничал А. Д. Галахов, постоянный автор «Отечественных записок». В газете был опублико­ван очерк А. И. Герцена «Станция Едрово». печатались «физиологи­ческие очерки» Е. Гребенки, литератора «натуральной школы».

Непоследовательность позиции «Московского городского листка» можно проиллюстрировать следующим примером. Начиная с 3-го номера в ней печатались лекции профессора Московского универси­тета С. Шевырева «Общий взгляд на историю искусств и поэзию в особенности». В них.много места было уделено беллетристике Запа­да. Западная литература, по мнению автора, изжила себя: «Душевная личность Запада кончила свой период».

Переходная эпоха. К концу первой трети XIX века русская литература добилась многого. Она больше не «догоняла» европейскую, а развивалась параллельно с ней, в чем-то соревнуясь, в чем-то уступая, а в чем-то и превосходя ее. Особенно явственно это обнаружится в 1870-1880-е годы, когда появится великая русская проза и романы Льва Николаевича Толстого, Федора Михайловича Достоевского откроют новые художественные горизонты для всей мировой литературы.

Именно поэтому во второй части учебника вы уже не встретите такие названия разделов, которые были в части первой: «Европейская культурная ситуация и...». Это самое «и» потеряло в эпоху Толстого и Достоевского какой-либо смысл. Русские писатели шли теперь не вслед за европейскими, а вместе с ними. И отныне мы будем говорить о произведениях лучших писателей Европы того времени наряду, параллельно с главным рассказом о творчестве отечественных прозаиков, поэтов, драматургов.

Ho - так часто случается - новому взлету литературы предшествовало затишье. Напряженное, словно перед бурей.

Основная особенность 1840-х годов как литературной эпохи - промежуточность, двойственность. Самые яркие поэты и прозаики предыдущего десятилетия либо ушли из жизни (Пушкин в 1837 году, Лермонтов в 1841-м, Баратынский в 1844-м), либо по разным причинам отдалились от литературной жизни.

Из крупных писателей 1830-х годов один только Гоголь оставался в центре внимания читателей и критиков. О нем спорили, его считали родоначальником особого «гоголевского направления» в российской словесности. Однако и Гоголь после триумфального выхода в свет в 1842 году первого тома «Мертвых душ» новых крупных произведений не публиковал.

Споры западников и славянофилов. Конец 1830-х и практически все 1840-е годы отмечены ожесточенной полемикой; писатели раскололись на идеологически враждебные лагери славянофилов и западников. Какие идеи привели к появлению двух этих лагерей? Попробуем разобраться.

К середине 1840-х годов в отсутствие бесспорно крупных новых литературных имен и событий все больший резонанс приобретала полемика об исторических судьбах России. Она восходит еще к 1836 году, когда в московском журнале «Телескоп» было напечатано «Философическое письмо» публициста Петра Яковлевича Чаадаева. После публикации «Философического письма» журнал был немедленно закрыт, его издатель и цензоры подвергнуты строжайшим взысканиям, а Чаадаев официально объявлен умалишенным. Разве можно в здравом уме рассуждать о том, что Россия непоправимо отстала от европейских стран в укладе общественной жизни, в области духовной культуры? Многим это и в самом деле казалось невозможным.

Культурная отсталость России, по мнению Чаадаева, во многом была следствием как раз тех особенностей отечественной государственной, религиозной и частной жизни, которые принято было считать ее незыблемыми устоями: крестьянская община, удаленный от мирских треволнений быт православной церкви, долговременное отсутствие светской книжности и т. д.

В салонных и семейных спорах о чаадаевском «Письме» участвовали все, кому были небезразличны прошлое и будущее России. Постепенно сформировались две противоположные точки зрения на проблему.

Согласно одной из них, все европейские страны движутся по некоему универсальному пути, проходят сходные стадии развития культуры и государственности. И если сравнивать все существующие цивилизации, придерживаясь такого подхода, то Россия действительно отставала от передовых держав Запада. Чтобы исправить дело, необходимо было срочно обратиться к европейскому опыту во всех сферах жизни: от стиля одежды и системы образования молодежи до государственного устройства. Тех, кто придерживался этих взглядов, называли западниками.

Сторонники противоположной системы воззрений, напротив, были убеждены, что никаких единых законов развития разных национальных государств не существует. По их убеждению, европейская цивилизация давно исчерпала свои материальные и духовные ресурсы, Запад находится в глубоком кризисе. И наоборот, Россия, вопреки кажущейся отсталости, сохранила все молодые силы здорового государственного организма. Более того - именно ей суждено явить Европе, которая клонится к упадку, новые истины духовного возрождения. Для этого необходимо и впредь всячески сохранять свою самобытность, а не бросаться вдогонку за западной цивилизацией, следуя торопливым призывам горстки столичных интеллектуалов, которые давно забыли русскую речь и променяли русское платье на европейские одежды. Программное значение для сторонников этой точки зрения имела статья Алексея Степановича Хомякова «О старом и новом» (1839). Западному индивидуализму он противопоставлял русскую соборность, общинность, общенародность, когда каждый человек любовно согласует свои действия, свои решения, свои интересы с интересами и действиями соотечественников. Последователей этой системы взглядов стали называть славянофилами.

В полемике западников и славянофилов сами собой выявились универсальные ориентиры российской культуры. Положение нашей страны в мире, ее географическая (а значит, и культурная) связь с Европой и Азией определили своеобразие отечественной культуры, сосуществование в ней противоположных начал. Coсуществование не всегда мирное, но неизбежное. Между этими зачастую несовместимыми «правдами», европеизмом и национальной самобытностью, невозможно сделать единственно «верный» и окончательный выбор. Ведь славянофилы воспевали не реальную Россию середины XIX столетия, а идеальную Русь. Зато критиковали реальный Запад с его настоящими недостатками. Их оппоненты, наоборот, критиковали реальную Россию и восхваляли идеальный Запад своей мечты. Оба идеала присутствуют в культурном развитии России и по сей день.

В начале 1840-х годов споры западников и славянофилов вышли за пределы гостиных и салонов на страницы ведущих периодических изданий, стали достаточно широко обсуждаться в обществе. Первоначально оба влиятельных направления общественной мысли сформировались в Первопрестольной, в кругах, близких к старейшему в России Московскому университету. Западниками считали себя критик Виссарион Григорьевич Белинский, публицист, прозаик и драматург Александр Иванович Герцен, поэт Николай Платонович Огарев, историк Тимофей Николаевич Грановский и др... Славянофилами были Хомяков, братья Иван и Петр Киреевские, Юрий Самарин, братья Константин и Иван Аксаковы, а также другие литераторы.

Однако в 40-е годы, особенно после того как Герцен за антиправительственные публицистические выступления был выслан сначала в Вятку, затем во Владимир и Новгород, а Белинский перебрался на берега Невы, славянофильство и западничество словно бы поделили сферы влияния между двумя российскими столицами - древней и новой. Москва считалась оплотом славянофильства, Петербург - западничества.

Литературная жизнь Петербурга в 1840-е годы. В. Г. Белинский и журнал «Отечественные записки». Культ исключительности, неординарные идеи и поступки, презрение к бытовой стороне повседневной жизни - все это определяло облик человека романтической эпохи. А в 40-е годы на смену романтическим порывам шел практицизм, сосредоточенность на земных, часто вовсе не возвышенных, бытовых проблемах. Росла популярность естественных наук и инженерных профессий, журналы все чаще публиковали материалы о достижениях физиологии и медицины, в обществе велись нескончаемые дискуссии о предполагаемом обширном строительстве в России железных дорог.

Центр литературного движения в 40-е годы окончательно переместился из Москвы в Санкт-Петербург. В столице империи антиромантические настроения были более ощутимы, здесь создавались новые периодические издания, росло количество читателей. Литература из частного занятия, высокого призвания, удела гениев и узкого круга просвещенных читателей превращалась в профессию, сближалась по своему общественному статусу с журналистикой, книгоизданием и даже книготорговлей. Литературная деятельность в Петербурге 40-х годов неизбежно вбирала в свою орбиту целый набор «смежных профессий»: литературная критика, публицистика, книгопечатание...

Самым популярным столичным литературным журналом конца 1830-х - первой половины 1840-х годов были «Отечественные записки», издававшиеся Андреем Александровичем Краевским. Авторы журнала много внимания уделяли новейшим явлениям в литературе и общественной жизни. В «Отечественных записках» печатались поэзия и проза М. Ю. Лермонтова, новые сочинения В. Ф. Одоевского. В 1839 году в журнал был приглашен В. Г. Белинский, в ту пору популярный московский критик, автор статей о Пушкине и Гоголе. В последние свои московские годы Белинский был поклонником немецкой философии, разделял распространенные в Первопрестольной мнения о высоком, идеальном предназначении изящной словесности.

Подобные воззрения противоречили петербургскому «практицизму». Они предполагали антипетербургские настроения, борьбу со столичным «торговым направлением» в литературе. Главными врагами Белинского и многих его московских единомышленников стали издатель газеты «Северная пчела» Фаддей Булгарин, редакторы журналов «Сын Отечества» Николай Греч и «Библиотека для чтения» Осип Сенковский.

Ho перебравшись в Петербург, Белинский довольно быстро убедился в том, что не только «реакционные», но практически все столичные литераторы относятся к своему делу как профессионалы. Иначе говоря, заинтересованы в больших тиражах и высоких гонорарах. Таким был и прогрессивный издатель «Отечественных записок» Краевский, и в еще большей степени - молодые авторы его журнала Николай Алексеевич Некрасов и Иван Иванович Панаев. В начале 40-х годов они уходят из «Отечественных записок», чтобы реализовать свои собственные литературные планы.

Главным идеологом новых изданий Панаева и Некрасова, взявших на себя организационные и финансовые заботы и, естественно, получавших основную долю дохода, как раз и стал Белинский. Ему пришлось, говоря современным языком, «перестроиться», отказаться от московского идеализма. Он быстро воспринял петербургскую практичность, чувство реальности. Он боролся за свои новые воззрения столь же яростно, как в недавнем прошлом защищал в московских журналах высокую литературу, связанную с вечными идеальными ценностями.

Альманах «Физиология Петербурга»: основные идейные и художественные принципы. Двухтомная «Физиология Петербурга, составленная из трудов русских литераторов, под редакциею Н. Некрасова» (1845), стала самым заметным явлением в литературе середины 40-х годов. Основные идейные и художественные принципы этого издания были изложены Белинским в двух заглавных статьях: «Вступление» и «Петербург и Москва».

Почему физиология? Потому что именно эта дисциплина способна описать живой организм без всякой мистики, с опорой на естественнонаучные знания. Так, все проявления человеческой жизни - от пищеварения до тончайших чувств - могут быть истолкованы как движение жидкостей, нервных импульсов... А любой социальный феномен - от отдельно взятого города до государства в целом - может быть уподоблен организму, жизнь которого сводится к циркуляции товаров, взаимодействию отдельных (профессиональных, возрастных) групп населения...

Почему Петербург? Потому что столица - наиболее динамично развивающийся город Российской империи. Здесь находится сердце политической и культурной жизни страны, центр науки и искусства, вот-вот будет пущена первая в стране железная дорога. Типичный петербуржец и живет-то в гораздо более стремительном темпе, нежели житель любого другого города. Он озабочен карьерой, каждое утро спешит на службу, много читает, обитает в скромной квартире многоэтажного дома (а не в полудеревенской усадьбе, как житель Москвы). Вместе с тем технические новшества неизбежно приводят к расслоению городского населения, к появлению большого количества обездоленных...

Задача альманаха «Физиология Петербурга» выходила далеко за привычные границы изящной словесности. Подробное изображение изъянов столичной жизни наиболее развитого города империи призвано было в первую очередь «вскрыть общественные язвы», обратить внимание общества на судьбы обездоленных петербуржцев. Ho, кроме того, косвенным образом указать пути организованного и планомерного, сугубо практического разрешения городских проблем и противоречий.

Идеолог альманаха «Физиология Петербурга» подчеркивал, что романтическая эпоха литературных гениев осталась позади. Ведь каждый из них неизбежно старался в одиночку постигнуть сокровенные тайны бытия («Ты царь - живи один», сказано у Пушкина о художнике-гении). Авторы же «Физиологии Петербурга» - «обыкновенные таланты», способные поступиться личными амбициями ради общей литературно-общественной задачи. Плоды их коллективного творчества и для читателей будут понятней, и для общества в целом полезнее.

Теперь мы понимаем, почему среди авторов «Физиологии Петербурга» почти нет признанных классиков. Кроме Некрасова, Белинского и Панаева, нам хорошо известен лишь создатель знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль. Под псевдонимом «В. Луганский» он написал для альманаха очерк «Петербургский дворник». А также - в меньшей степени - Дмитрий Владимирович Григорович, автор очерков «Петербургские шарманщики» и «Лотерейный бал». Позднее он написал снискавшие популярность повести «Антон-Горемыка», «Гуттаперчевый мальчик» и другие.

Физиологический очерк: герои и события. Когда мы изучали русскую классику первой половины XIX века, то все время обращали внимание на одно и то же обстоятельство. А именно: русским писателям карамзинского, пушкинского и гоголевского поколений пришлось брать уроки у лучших европейских писателей того времени. Ради чего? Ради того, чтобы научиться изображать человеческую личность, человеческий характер в его индивидуальности, неповторимости. Этого требовал романтизм, в этом ощущалось веяние времени. А теперь нужно было сделать следующий шаг и связать индивидуальный характер героя с теми социальными, бытовыми, денежными обстоятельствами, которые эту личность и этот характер сформировали.

Авторы «Физиологии Петербурга» были в этом смысле настоящими первопроходцами. Герои и события петербургской жизни интересовали их вовсе не своей неповторимостью, оригинальностью, своеобычностью, но - напротив - типичностью, повторяемостью. Любой участник изображаемых ими событий может быть помещен в некий перечень лиц с аналогичной социальной судьбой.

Скажем, дворник Григорий из очерка Даля - один из многих деревенских жителей, вынужденных в большом городе искать заработок для содержания большой семьи. Он чувствует себя в облике дворника вполне комфортно, никогда не забывает о цели своего пребывания на берегах Невы, регулярно шлет деньги родне. Лет через десять он, возможно, вернется в свою деревню, чтобы на заработанные несколько сотен рублей (по тогдашним меркам - сумма значительная) начать небольшое торговое дело.

А вот другой дворник, Иван, скорее всего, подастся в кучера или в мелкие торговцы. В деревне ему делать нечего - слишком уж привык к столичной жизни, пусть и лишенной особых радостей. Слова «возможно», «скорее всего» мы выделили не случайно. Автор физиологического очерка очень часто описывает события, не происходящие непосредственно на наших глазах, но которые могут произойти при тех или иных внешних обстоятельствах, обусловленных социальными причинами.

Странная получается картина - в очерках действуют не люди, а обобщения, типы петербуржцев. Мол, смотри, читатель: с людьми такого-то социального типа иногда происходит вот что, а иногда - еще и вот что. Потому-то отдельные эпизоды из жизни героев «Физиологии Петербурга» могут быть совершенно не связаны друг с другом.

Так, дворник Григорий при случае без труда изъясняется на жаргоне уличных воров. Однако соответствующий эпизод не развернут (как можно было бы ожидать) в детективную историю о связи конкретного дворника с питерским «преступным миром». Автор немедленно переходит к иной возможной новелле из жизни дворника. Причем без всякой связи с прерванной историей о взаимоотношениях Григория с петербургскими ворами-карманниками.

Физиологический очерк и романтизм. Многие отличительные особенности физиологического очерка были ярким свидетельством антиромантического пафоса эпохи 1840-х годов. И дело не только в том, кто изображен (люди обыкновенные, лишенные романтической исключительности), но и как именно изображены герои. Действующие лица очерков описаны лишь извне, мы «не видим» их душевных мук, «не слышим» сомнений и жалоб, излитых во внутренних монологах.

Литераторы некрасовской плеяды словно бы говорят нам: в человеке нет и не может быть не только ничего романтически таинственного, но и вообще ничего собственно внутреннего, индивидуально неповторимого, непроницаемого для рентгеновского луча социального анализа. Буквально все в человеческом характере мотивировано внешними, материальными причинами, все можно вывести из социальных условий. Значит, о любом человеке можно с исчерпывающей полнотой судить на основании перечня его «анкетных данных»: социальное происхождение, образование, место проживания, материальный достаток, род занятий, круг общения...

Литераторов из круга Некрасова - Панаева - Белинского вскоре после выхода в свет альманаха «Физиология Петербурга» стали причислять к натуральной школе. То есть к писателям реалистического (или, говоря иначе, натуралистического) направления. Однако первым употребил в печати это словосочетание не Белинский, а заклятый враг некрасовского кружка Фаддей Булгарин. В одном из номеров газеты «Северная пчела» за январь 1846 года Булгарин написал, что «г. Некрасов принадлежит к новой, т. е. натуральной литературной школе, утверждающей, что должно изображать природу без покрова».

Надо ли говорить, что в слово «натуральная» Булгарин вкладывал исключительно отрицательный смысл. По его мнению, Некрасов со товарищи злоупотребляет нездоровым интересом публики к запретным («натуралистическим») подробностям и областям жизни, смакуют «низкие» стороны столичного быта, тем самым способствуя общему падению нравов. Нет бы изображать достойных, благополучных граждан, в поте лица своего трудящихся на благо царя и отечества!

Странно, но факт: Белинский не только не отверг обвинительной формулы натуральная школа, но принял ее и одобрил. Правда, смысл определения «натуральная» в его понимании стал совсем иным. Белинский толковал «натуральность» как естественность, природность (слово «природа» и есть русский аналог латинского «натура»). И противопоставил ей вычурную искусственность, изысканную надуманность литературных произведений самого издателя «Северной пчелы». Ее он определял как школу «риторическую», то есть далекую от естественности, искусственную.

Между тем в середине 1840-х годов и сам Булгарин был вовсе не чужд очерковой описательности; он опубликовал немалое количество зарисовок из жизни людей обычных, неромантических. В заглавии булгаринских очерков также нередко обозначены общественные и профессиональные группы горожан, о которых идет речь в соответствующем тексте: «Салопница», «Ворожея», «Корнет», «Извозчик-ночник». Более того, его очерки вышли в свет раньше знаменитой «Физиологии Петербурга».

Булгарин именно потому яростно боролся против Белинского, что между их литературными программами было очень много общего. И тот и другой настаивали на том, что современная словесность должна иметь практическую направленность, непосредственно влиять на общественный уклад российской жизни. Кроме того, она обязана быть демократичной, доступной самому широкому читателю. Иное дело, что Булгарин прямолинейно проповедовал общественную благонамеренность, создавал образы подчеркнуто положительных героев. А Некрасов призывал к устранению тех социальных болезней, которые авторы «Физиологии Петербурга» олицетворили в галерее униженных и оскорбленных жителей российской столицы. Тем не менее за борьбой двух ведущих направлений петербургской словесности нам необходимо различать противостояние не просто идейных врагов, но и конкурентов, пытавшихся занять одну и ту же нишу в литературном процессе эпохи.

Боръба за Гоголя. Литературные дебюты 1847 года. Каждое литературное направление стремится утвердить свой высокий статус. А ради этого ищет авторитетного предшественника, отца-основателя. Таковым в 40-е годы мог быть только Гоголь, автор «Ревизора» и «Мертвых душ». Писатель, исключительно популярный среди литераторов самых разнообразных убеждений: славянофилов и западников, москвичей и петербуржцев.

Для Белинского Гоголь в первую очередь сатирик, рисующий скудость и ущербность российской жизни (поэма «Мертвые души»), высмеивающий пороки лиц и сословий (комедия «Ревизор»), особенное внимание уделяющий изображению «маленького человека» (знаменитая повесть «Шинель»). Отсюда вроде бы прямая дорога к натуральной школе, по крайней мере Белинский в этом уверен. И все было бы так, если бы... не позиция самого Гоголя, в начале 1847 года выпустившего в свет необычную, исповедальную книгу «Выбранные места из переписки с друзьями» (о ней мы говорили в первой части учебника).

Легко догадаться, как отреагировали на изменение взглядов Гоголя предводители петербургских литературных партий. Белинский написал ходившее по рукам открытое «Письмо к Гоголю», в котором яростно обличал писателя за измену былым идеалам, за отстаивание религиозных ценностей, якобы давно отживших свой век. Так или иначе после «Выбранных мест...» говорить о Гоголе как о вожде и предтече натуральной школы стало совершенно невозможно.

Ну а Булгарин, разумеется, торжествовал! Сразу же после появления в книжных лавках новой книги Гоголя он писал в «Северной пчеле»: «Хвалители и превозносите ли его действовали неискренно, выставляя его первым русским писателем, основателем новой школы». Ныне же, по словам Булгарина, «прежние хвалители отступились от него... стали порицать своего идола», а это «истинное торжество для «Северной пчелы»!»

Итак, в 1847 году «теоретическая» битва за Гоголя была некрасовским кружком проиграна. Однако в конце концов направление Некрасова - Белинского оказалось в истории русской словесности явлением несоизмеримо более плодотворным. Вслед за «писателями средней руки», составлявшими большинство среди авторов «Физиологии Петербурга», с основателями натуральной школы стали сотрудничать будущие классики русской литературы Достоевский, Тургенев, Гончаров, Герцен... О причинах этих знаменательных событий нам и предстоит поговорить.

После успеха «Физиологии Петербурга» и вышедшего в 1846 году «Петербургского сборника» (в котором, кстати, дебютировал романом «Бедные люди» никому не ведомый литератор Федор Достоевский) Некрасов и Панаев задумали издавать журнал. Дело в том, что подготовка и выпуск в свет альманахов и сборников требовали непомерных усилий и затрат: всякий раз необходимо было заново получать официальное разрешение на издание, задолго «готовить» читателя к его появлению. Альманах, сборник -- неизбежно разовые, однократные мероприятия, поэтому их успехом у читателя трудно воспользоваться в полной мере - не издавать же без конца продолжение «Физиологии Петербурга»!

Иное дело, собственный «толстый» журнал, выходящий каждый месяц, имеющий легко узнаваемый перечень постоянных рубрик («Словесность», «Науки и художества», «Критика и библиография» и т.д.)! В конце 1846 года Некрасов и Панаев приобрели журнал, которому было суждено стать самым популярным литературным периодическим изданием середины XIX столетия. Впрочем, и прошлое у этого журнала было весьма громкое. «Современник» -- а речь идет именно о нем - был основан десять лет назад Пушкиным, который до своей гибели в начале 1837 года успел выпустить в свет всего четыре номера (или, как тогда говорили, книжки) своего любимого детища.

После смерти поэта журнал формально перешел к его наследникам, а издавался другом Пушкина, поэтом, критиком, профессором Петербургского университета Петром Плетневым. «Современник» при Плетневе громкого успеха не имел: тираж постоянно снижался, росли убытки.

И вдруг - прорыв! Новые издатели «Современника» в течение одного только первого года существования нового журнала опубликовали на его страницах столько нашумевших произведений, что нам остается только диву даваться: «Обыкновенная история» Ивана Гончарова, очерки из «Записок охотника» Ивана Тургенева, повести Достоевского и Григоровича, стихи Некрасова, фельетоны Панаева, статьи Белинского... А если упомянуть еще и о первом полном издании романа Герцена «Кто виноват? », вышедшем отдельной книгой в качестве приложения к «Современнику», то можно вроде бы с уверенностью сказать, что вся русская классика была выпестована в редакционном кружке «Современника».

Все так - да не так. Действительно, профессиональной прозорливости у основателей натуральной школы никак не отнять. Среди множества как начинающих, так и уже имевших высокую репутацию столичных литераторов Некрасов и Панаев безошибочно выбирали тех, кто, по их мнению, шел по пути натуральной школы, - и их протеже почти неизбежно оказывались в будущем на гребне успеха и славы. Однако натуральная школа по большей части тут была уже ни при чем.

Журналистика 40-х годов XIX в. ознаменовалась важным шагом вперед, и связано это прежде всего с деятельным участием в ней Белинского.

Белинский первым, исходя из реальной обстановки 40-х годов, серьезно двинул вперед принципы журнализма. Он прекрасно изучил и оценил опыт Карамзина, Пушкина и Полевого - наиболее ярких журналистов первой трети XIX в.

В условиях нарастания противоречий крепостного уклада, усиления крестьянских бунтов против помещиков острее, чем при декабристах, встал вопрос о путях дальнейшего прогресса, путях развития России, о выработке правильной революционной теории.

В этих условиях сформировались такие идеологические течения, как «официальная народность» (М.П. Погодин, С.П. Швырев), «славянофилы» (И.В. и П.В. Киреевские, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков и др.), «западники» (В.П. Боткин, Т.Н. Грановский). В рядах «западников» очень скоро выделилась группа революционных демократов (Белинский, Герцен).

«Отечественные записки» Краевского

Каждое течение стремилось к изданию своих печатных органов ради изложения программных положений. Сторонники «официальной народности» были консервативны: ничего не хотели менять в жизни, только укреплять настоящее, т.е. самодержавие и православие. Славянофилы, критикуя многие недостатки русской жизни, пытались искать идеал общественного устройства в отдаленном прошлом, представляемом в идеализированном виде, отстаивая самобытность России. «Западники» видели образец общественного устройства в развитии мирным путем европейских буржуазных отношений. И только революционеры-демократы, желая европеизации России, не останавливались на буржуазном правопорядке, стремились к социализму, к справедливому обществу без эксплуатации и частной собственности. Однако в условиях 40-х годов, когда надо было еще подготовить широкое общественное мнение в пользу отмены крепостного права, просвещения и прогресса, «западники-либералы и революционные демократы могли сотрудничать вместе в таких изданиях, как журнал «Отечественные записки». Журнал «Отечественные записки», издававшийся с 1818 г. как исторический, далекий от злобы дня, обрел новую жизнь с 1838 г. под редакцией А.А. Краевского.

Первоначальный успех журнала был построен на противопоставлении «Библиотеке для чтения». Все, кто пострадал от бесцеремонности Сенковского и его союзников по триумвирату, объединились вокруг нового журнала и вступили в конкурентную борьбу с полуофициозной и подчас пошлой журналистикой, стоявшей на пути прогресса.

Главная сила популярности «Отечественных записок» связана с именем Белинского, который переехал из Москвы в Петербург и с 1839 г. начал активно сотрудничать в журнале как литературный критик и публицист. При нем энциклопедический журнал Краевского приобрел четкое направление, которое проводилось через все отделы журнала, но прежде всего через отдел критики и библиографии. Отсутствие в России других форм проявления общественной деятельности предопределяло в XIX в. такое значение литературы, литературной критики и библиографии. Вскоре в журнале приняли участие такие выдающиеся русские литераторы и журналисты, как Н.А. Некрасов, А.И. Герцен, И.И. Панаев, Н.П. Огарев. Здесь печатаются М.Ю. Лермонтов, И.С. Тургенев и другие писатели.

Постепенно журнал становится рупором борьбы против крепостничества, рутины, застоя, азиатчины. Большую роль здесь сыграла защита гоголевского направления в литературе как направления критического реализма. Не менее важным оказалось критическое отношение к идеализму в области философии. Статьи Герцена по философским вопросам «Дилетантизм в науке», «Письма об изучении природы», опубликованные в журнале, были высоко оценены современниками как защита передового, материалистического мировоззрения. Белинский и Герцен истолковывают философию как алгебру революции.

Белинский выступает как активный полемист против всех противников прогресса, а также против апологетов буржуазных отношений, начинается полемика со славянофилами. Памятниками этой борьбы являются статьи Белинского «Педант», «Парижские тайны», «Ответ "Москвитянину"», годичные обзоры литературы и др. Белинский превратил «Отечественные записки» в политическую трибуну борьбы против крепостничества, подготовки общественного сознания к неизбежности отмены крепостного права. Разбирая произведения Лермонтова, Пушкина, Гоголя, он выстроил свою систему ценностей в русской литературе, дал глубокое истолкование их творчества.

Статьи Белинского были проникнуты горячей любовью к родине. Критик-публицист защищает человеческое достоинство в людях, просвещение, высокую нравственность; проповедует передовое искусство и литературу. Особенно удачно работает критик в жанре обозрений. Его статьи, по свидетельству современников, читали с жадностью. Были случаи, когда молодые люди перекупали право первому прочитать журнал с материалами Белинского. «Отечественные записки» скоро стали самым популярным журналом. В 1846 г. они имели 4 тысячи подписчиков. В условиях кризиса крепостнического строя публицистика Белинского и Герцена, стихи Некрасова явились важным фактором общественной жизни, борьбы за прогресс, социализм.

Однако политическая осторожность и эксплуататорские склонности Краевского заставили в 1846 г. уйти из журнала Белинского, Некрасова, Герцена и других.

«Современник» Некрасова

В 1846 г. Некрасов и Панаев приобретают у П.А. Плетнева журнал «Современник», основанный Пушкиным. Идейным руководителем журнала становится Белинский. 1847-1848 гг. - короткий, но самый замечательный период в журналистской и общественно-политической деятельности Белинского. Понять его можно только в свете знаменитого «Письма к Гоголю» - единственного произведения Белинского, написанного без оглядки на цензуру и известного долгое время только в рукописных списках. В этом произведении публицист выступил в защиту гражданского значения литературы, против крепостников и самодержавной формы правления, против догматов православной церкви. Самыми важными, насущными задачами своей страны он провозгласил уничтожение крепостного права, отмену телесного наказания и введение элементарной законности. Осуществление этих требований обеспечило бы прогресс России. С этих позиций и оценивает Белинский состояние литературы, журналистики, ведет полемику со всеми, кто мешает общественному и социальному прогрессу страны. Его обозрения русской литературы за 1846 и 1847 гг., статьи по поводу последних произведений Гоголя («Выбранные места из переписки с друзьями») стали манифестом передового движения России, хотя многие литераторы не согласились с оценкой Белинского «Выбранных мест из переписки с друзьями» Гоголя, увидев в этой книге важные религиозно-нравственные искания русского писателя.

После ухода Белинского из «Отечественных записок» журнал Краевского занял умеренно-либеральную позицию.

«Москвитянин»

Умеренную позицию занимали и возникавшие славянофильские журналы. Они издавались преимущественно в Москве - «Московский наблюдатель», «Москвитянин» и другие. Наиболее крупный из них «Москвитянин» в 40-е годы имел отдел «Духовное красноречие», защищал национальную самобытность России, печатал сербских, болгарских, чешских авторов. Ведущую роль в нем играли братья Аксаковы, Хомяков, И. Киреевский и другие. Славянофилы пытались оспаривать взгляды Белинского на поэму Гоголя «Мертвые души», его представления о прогрессе.

В 50-е годы в журнале печатался драматург Н.А. Островский, оригинальный критик Ап.А. Григорьев. Объективная оценка купечества, высоких нравственных качеств купцов, их жен, дочерей существенно дополняла привычную негативную картину жизни этого сословия.

Ап. Григорьев (позднее работавший в журналах братьев Достоевских «Время» и «Эпоха») как критик не примыкал ни к лагерю Белинского, ни к сторонникам аристократического, эстетического направления, считая, что литература, искусство отражают жизнь, передают цвет и запах эпохи, а критика ищет в произведениях искусства связь с действительностью. Однако идеалом считал не прогресс, а патриархальную самобытность, нравственную чистоту героев. Григорьев был проникновенным истолкователем пьес Островского, женских образов русской литературы.

Позднее славянофилы издавали несколько газет: «Молва» (1857), «Парус» (1859) и др. К сожалению, они быстро закрывались правительством за противопоставление жизни простого народа и господ (статья К. Аксакова «Опыт синонимов: Публика - народ» в газете «Молва»), за требование славянофилами свободы слова, гласности.

Вопросы для повторения

1. Что делало «Отечественные записки» лучшим журналом 1840-х годов?

2. В каких статьях В. Г. Белинский защищает прогресс и гоголевское направление в литературе?

3. Какими средствами в «Современнике» Н.А. Некрасова велась подготовка общественного сознания к отмене крепостничества?

4. Вспомните, какие журналы отмечены участием славянофилов в 1840-1850-е годы?

5. К чему сводилась полемика славянофилов и В.Г. Белинского вокруг «Мертвых душ» Н.В. Гоголя?

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии "Библиотеки поэта": Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.

В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова "Поправка обстоятельств, или Женитьба майора" - своеобразный комментарий к его знаменитой картине "Сватовство майора". Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии "Нового поэта" (И. И. Панаева).

Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ 1840–1850-х ГОДОВ - Вступительная статья 1

СТИХОТВОРЕНИЯ 15

ПРИМЕЧАНИЯ 74

Примечания 92

Поэты 1840–1850-х годов

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ 1840–1850-х ГОДОВ
Вступительная статья

Время, о котором пойдет речь в этой статье, не принадлежит к числу ярких периодов истории русской поэзии. Это как бы промежуточный этап между эпохой Пушкина и Лермонтова и эпохой Некрасова. Формирование Некрасова - наиболее значительное явление в поэзии этой поры; но Некрасов в те годы еще только идет к своим великим достижениям.

Период этот охватывает время с начала 1840-х годов до середины 1850-х. Вторую половину 50-х годов принято включать в период, условно называемый "60-ми годами". В середине 50-х годов перераспределяются идеологические группировки, начинает завоевывать гегемонию новое поколение писателей-разночинцев, объявляется - после смерти Николая I и проигранной войны - новый, либерально-реформистский курс нового правительства, заметно (после жестокой реакции "лихого семилетия") улучшаются цензурные условия. Меняется общий тон литературы и характер литературной жизни. Начинается новый период истории русской литературы.

40-е годы и первая половина 50-х - это конец дворянского этапа русской литературы, время, в сущности, переходное к буржуазно-демократическому, разночинскому этапу. "Предшественником полного вытеснения дворян разночинцами в нашем освободительном движении был еще при крепостном праве В. Г. Белинский", - пишет В. И. Ленин. В 40-е годы Белинский, резко повернув от "примирения с действительностью" к идеям социализма, вырабатывает основы революционно-демократической идеологии и ведет - в пределах тогдашних цензурных возможностей - пропаганду материализма. Вокруг Белинского сплачиваются молодые антикрепостнические и демократические писатели, формируется "натуральная школа" - зерно критического реализма второй половины века.

40-е годы и начало 50-х - время выхода на историческую сцену почти всех крупнейших писателей второй половины XIX века. В это время в литературе появляются Герцен, Тургенев, Некрасов, Достоевский, Гончаров, Салтыков, Писемский, Островский, Лев Толстой.

Новый период ознаменован не только появлением нового поколения писателей, которому суждена была длительная гегемония в литературе второй половины XIX века, но и уходом с исторической сцены писателей предыдущих поколений. "Натуральная школа" образовалась под сильнейшим влиянием Гоголя, но сам Гоголь, создав в течение 30-х годов весь круг своих гениальных произведений, в сущности завершил свой творческий путь в 1842 году выпуском собрания сочинений и первого тома "Мертвых душ". После 1842 года Гоголь ничего не создал, пробившись десять лет в тщетных попытках продолжения "Мертвых душ". Второстепенные же беллетристы 30-х годов - Загоскин, Лажечников, Вельтман, В. Одоевский и другие - в 40-е годы перестали писать или отошли в тень, начали восприниматься как устарелые, архаические; для передовых читателей стало очевидным, что литературу создают молодые писатели, объединившиеся под знаменем "натуральной школы".

В поэзии смена поколений оказалась еще более резкой, чем в прозе.

Обычно в литературе одновременно работает несколько поколений. Так, в 1810-е годы пишут Державин, Карамзин, Жуковский и Пушкин. Не то в 40-е годы. К этому времени, как бы задохнувшись в атмосфере николаевского царствования, исчезают все поэты, выдвинувшиеся в предыдущие десятилетия, за исключением только Жуковского, который и считается в 40-е годы "патриархом" поэзии и покровителем молодых поэтических дарований. Но сам он в эти годы занимается только переводами (главным образом "Одиссеи"), да пишет несколько сказок, в подражание пушкинским.

40-е годы - это время, когда полного расцвета творческих сил должно было бы достигнуть пушкинское поколение. Ведь сверстникам Пушкина к началу 40-х годов было около сорока лет. Но поэты этого поколения не пережили своей молодости. Еще до ранней кончины Пушкина русская литература потеряла Рылеева, Веневитинова, Грибоедова, Дельвига, а непосредственно вслед за Пушкиным - Полежаева, Одоевского, Дениса Давыдова, Козлова. В начале 40-х годов еще появляются в журналах и выходят отдельными сборниками стихотворения Баратынского и Языкова, но и эти два поэта ненадолго пережили остальных представителей "пушкинской плеяды": Баратынский умер в 1844 году, Языков - в 1846-м.

Немногие уцелевшие поэты пушкинского поколения к 40-м годам замолкают - временно или навсегда. Тютчев, в 20–30-е годы оторванный от русской литературной жизни, публиковавший свои стихи главным образом во второстепенных изданиях и почти всегда без полной подписи, был мало известен читателям и не привлекал внимания критики; в 40-е же годы он совершенно не печатается. Интерес критики к Тютчеву, систематическая публикация его стихов, его известность начинаются лишь в 50-е годы.

Совершенно замолкают к 40-м годам Катенин, В. Туманский, Подолинский. Лишь иногда печатает стихи Вяземский.

Новое литературное поколение, выступившее в середине 30-х годов, сразу выдвинуло двух крупнейших поэтов: Лермонтова и Кольцова. Но оба они погибли в самом начале 40-х годов: Лермонтов в 1841, Кольцов - в 1842 году.

Белинский в статьях 1838–1840 годов обычно называет вслед за Лермонтовым и Кольцовым еще двух поэтов того же поколения - В. И. Красова и И. П. Клюшникова (печатавшегося под псевдонимом -Ѳ-). Красов и Клюшников - поэты кружка Станкевича, переживавшие вместе с Белинским настроения "рефлексии", "разлада с действительностью" и "примирения с действительностью". Порвав с "примиренческими" тенденциями, Белинский развенчал обоих поэтов. Они и сами к этому времени почувствовали исчерпанность своих творческих возможностей и, круто оборвав в начале 40-х годов печатание своих стихов, видимо, прекратили или почти прекратили и писание их.

С необычайным успехом дебютировавший в середине 30-х годов Бенедиктов, объявленный "поэтом мысли" и соперником Пушкина, поэт, которого высоко оценили Жуковский, Вяземский, Тютчев, Шевырев, Плетнев, которым на первых порах упивались молодые Тургенев, Фет, Аполлон Григорьев, потерял популярность у художественно развитых читателей так же быстро, как и приобрел ее, чему особенно способствовали статьи Белинского, выявившего в эффектных строках Бенедиктова напыщенность и позерство. С середины 40-х годов Бенедиктов совсем перестает печататься; "воскресает" он ненадолго уже в новую эпоху и в новой роли либерального "гражданского" поэта.

Замирает стихотворная деятельность и других представителей вульгарного романтизма, гремевших в 30-е годы: Н. В. Кукольника, А. В. Тимофеева, которого Сенковский объявлял преемником Пушкина и вторым Байроном.

Поэтов, начавших печататься до 40-х годов и активно продолжающих свою деятельность, к середине 40-х годов почти не осталось. Жуковский, Вяземский, Хомяков, Федор Глинка, Ростопчина, Губер, Кони - вот и все, если не считать мельчайших. Все это поэты, явно заканчивающие свое поприще или, во всяком случае, не оказывающие серьезного влияния на характер, направление и судьбы поэзии.

На опустевшую сцену в начале 40-х годов выходит новое поколение поэтов. Крупнейшим из них, в отличие от их непосредственных предшественников, суждены были долгая деятельность и первенствующее положение в поэзии в течение нескольких десятилетий.

В 1840 году впервые появились в печати стихотворения Фета, Полонского, Огарева, Мея. Несколько раньше (в 1838–1839 годах) были напечатаны первые стихотворения Некрасова, Майкова, Тургенева, Щербины, Каролины Павловой, несколько позже (в 1843–1844 годах) начали печататься Аполлон Григорьев, Плещеев.

Эти новые имена принадлежали молодежи, выступавшей в печати почти что с первыми своими стихотворными опытами. В основном это люди, родившиеся в начале 20-х годов.

Новое поколение поэтов не заняло, однако, в течение 40-х годов достаточно заметного места в литературной жизни. Слава крупнейших его представителей создается в 50-е годы, а затем в новые десятилетия долго не появляется поэтов, которые могли бы отодвинуть на задний план представителей "плеяды 40-х годов". "Гражданская поэзия" до смерти Некрасова возглавляется им; "маститые" Майков, Фет, Полонский и в 80-е годы заслоняют новую формацию поэтов - приверженцев "чистого искусства".