Презентация на тему: Глобальный Этнический кризис. Географическое исследование этнических кризисов гладкий, игорь юрьевич Глобальный этнический кризис суть

Введение к работе

Актуальность исследования. Растущая экономическая и технологическая взаимосвязанность государств, ускорение процессов интернационализации социальной жизни, политики, культуры делают современный мир целостным и в определенном смысле неделимым. В то же время возрастающее стремление к самоиндентификацни стран, народов и групп населения делают его все более неустойчивым и малопредсказуемым. Текущие изменения в политической и этнической географии мира становятся столь важными, что их иногда сравнивают с процессом, начавшимся после Вестфальского мирного договора 1648 года, который явился поворотным пунктом в формировании современных государств. Так, только шестьдесят из нынешних ста девяноста государств существовали в канун XX века. С другой стороны, лишь в первой половине 90-х годов ООН приняла в свои члены более двадцати новых государств.

Как бы не относиться к масштабам предсказываемых перемен на политической карте мира, обещающим стать одним из самых впечатляющих феноменов новейшей истории, ясно одно: в глобальном смысле национально - этническая проблема может стать и уже становится одной из самых болезненных. Некоторые авторитетные ученые (S.Amin, V.Barelay, W. Connor, B.Shafer, В,Иорданский и др.) говорят о реальном глобальном этническом кризисе, уже охватившем планету. Неконтролируемые национальные эмоции, которые в зависимости от конкретных обстоятельств приобретают формы обоснованного национального самоутверждения или агрессивного национализма, приводят к драматическим коллизиям практически на всех континентах и особенно на периферии мировой цивилизации. Наиболее. пронизано конфликтностью (явной, латентной или потенциальной) восточное патриархальное общество. Причем национально-этническая напряженность

здесь усиливается распрями на религиозной, клановой, патронажно-клиенгельной почве. В первую очередь это относится к странам тропической Африки, где внутриплеменные и межплеменные отношения пронизывают всю общественную жизнь. Здесь практически нет ни одной страны, где этнонационализм не проявлялся бы в той или иной форме.

Неотъемлемой частью глобального этнического кризиса стали в последние годы противоречия на территории бывшего СССР, прежде успешно подавлявшиеся союзным центром и бескомпромиссно загонявшиеся им вглубь. Речь идет о национально-этнических распрях, противостоянии внутри наций, разобщенных по региональному или-клановому признакам, территориальных спорах, сепаратизме, автономистских движениях и т.д.

Важность междисциплинарного научного осмысления современных национально-этнических процессов вполне очевидна и не нуждается в особой аргументации. Но в растущем потоке публикаций, посвященных проблемам нынешнего этапа обострения межэтнического соперничества, работы географического характера обнаружить нелегко, к^к будто тысячи крепчайших нитей вовсе и не связывают этнос с территорией - важнейшим операционным базисом географической науки, с окружающей средой; словно географическая интерпретация межэтнических отношений вовсе и не занимает важное место в теории этногенеза, разработанной Л.Н. Гумилевым и "взбудоражившей" научную общественность в последние годы. Удивляться этому не стоит, поскольку в отечественной географической науке до сих пор вообще отсутствовали конкретные социально-исторические исследования (именуемые на западе "case-studies") межэтнических отношений в рамках бывшего СССР. В условиях резкого обострения межнациональных отношений, распада СССР и угрозы дезинтеграции самой России разработка этно- и политико-географических подходов в состоянии помочь прогнозировать динамично меняющуюся

зтно-политическую дифференциацию общества, а также поиску путей разрешения межэтнических противоречий.

Предмет исследования составляют процессы соперничества в современном мире (в том числе - в постсоветском геополитическом пространстве), широко известные под названием "глобальный этнический кризис" и идентифицирующиеся с одной из наиболее острых и трудноразрешимых проблем, вставших перед человечеством в конце XX века. Предмет исследования носит ярко выраженный междисциплинарный характер, что не только позволяет, но и побуждает обратиться к нему представителей географической науки, ранее, обычно дистанцировавшихся от участия в научном осмыслении этих вопросов современности.

Географический (этногеографический. этногеополитический") объект исследования составляет иерархия социальных, национально этнических образований различного ранга; этнос - полиэтнический конгломерат -страна (прежде всего бывший СССР) - субрегион (континент или его часть) - мир в целом. Те или иные аспекты исследования касаются различных уровней этой иерархии. В ряде глав и разделов процессы обострения национально-этнических отношений рассматриваются на более мелких таксономических уровнях (административный район, город и т.д.).

Теоретической основой диссертации я вились труды широко известных в мире специалистов (в первую очередь российских) по межнациональным отношениям, философов, политических лидеров. Фактический материал был почерпнут из российских и зарубежных периодических изданий, официальных статистических источников ООН, аналитических трудов, или же явился результатом собственных наблюдений и размышлений диссертанта.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые сформулирован географический подход к изучению этнических кризисов: с этко-, социально- к политико-географических позиций, проанализирована

і природа этнических противоречий; выявлены изменения географических условий и факторов межэтнических конфликтов под влиянием новых глобально-региональных экономических, социальных, геоэкологических и политических взаимодействий; дан комплексный анализ характера современных сдвигов в геополитической обстановке в пределах постсоветского пространства.

Цели диссертации - определение места географии в системе междисциплинарных попыток осмысления одной из наиболее важных глобальных проблем современности, поиск геопространственных связей между этническими конфликтами и факторами, их вызывающими, на основе предложенного географического подхода к изучению этнических кризисов.

Для достижения этих целей потребовалось решить следующие задачи:

Предложить и обосновать географическую интерпретацию этнических
. процессов;

проследить развитие научных представлений о взаимоотношениях этносов и территории (природы);

обобщить имеющиеся в литературе и предложить свои подходы к сущности так называемых "провоцирующих" факторов этнонационализма и осмыслить их с позиций географической науки;

проанализировать связь проявляющихся очагов межнациональной вражды с новым геополитическим положением России.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы как теоретическая и методическая база для развертывания географических исследований этнических кризисов на территории бывшего СССР;, в проведении конкретных прогнозных этногеографических разработок в процессе принятия политических решений и осуществлении региональной политики; в преподавании курсов этногеографии, географии населения, политической географии и т.д.

Апробация работы . Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на Герцшовскнх чтениях РГПУ им. А.И. Герцена (1994, 1995), конференции молодых ученых университета (1995), Всероссийской научной конференции "Экологическая безопасность и социально-экономическое развитие регионов России" (г. Саранск, 1994).

Структура ди ссертации обусловлена логикой поставленных в ней целей и задач и включает в себя введение, три главы (глава 1 - "Этнические процессы и география"; глава II - "Этнические кризисы: "провоцирующие" факторы и их географическое осмысление"; глава III - "Этнические кризисы на территории бывшего СССР: геополитический аспект"), каждая из которых заканчивается краткими выводами, а так же заключение и библиографический список. Она содержит /^йтраниц текста, г? рисунков, Jb таблиц. Список литературы вхлючает^?7 наименований на русском, английском и других языках.

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ / ^ УНИВЕРСИТЕГ им. А.И. ГЕРЦЕНА ^^(УЬ^

На правах рукописи

Гладкий Игорь Юрьевич

ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ

Специальность -11.00.02 экономическая, социальная и политическая география

С-Петербург 1995 г.

Работа выполнена на кафедре экономической географии Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

кандидат географических наук, профессор Соколов О.В.

доктор географических наук, профессор Бугаев В.К. доктор экономических наук, профессор Лашов Б.В.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Институт социально-экономических

проблем РАН (г. С-Петербург)

Защита состоится октября 1995г. в часов на заседании

диссертационного совета К 113.05.09 при Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 48, корп. 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат географических наук, профессор (^ Соколов

С 556. ё У, а

I - ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Текущие изменения в политической и этнической географии мира становятся столь важными, что их иногда сравнивают с процессом, начавшимся после Вестфальского мирного договора 1648 года, который явился поворотным пунктом в формировании современных государств. Так, только шестьдесят из нынешних ста девяноста государств существовали в канун XX века. С другой стороны, лишь в первой половине 90-х годов ООН приняла в свои члены более двадцати новых государств.

Как бы не относиться к масштабам предсказываемых перемен на политической карте мира, обещающим стать одним из самых впечатляющих феноменов новейшей истории, ясно одно: в глобальном смысле национально - этническая проблема может стать и уже становится одной из самых болезненных. Некоторые авторитетные ученые (S.Amin, V.Barelay, W. Connor, B.Stiafer, В,Иорданский и др.) говорят о реальном глобальном этническом кризисе, уже охватившем планету. Неконтролируемые национальные эмоции, которые в зависимости от конкретных обстоятельств приобретают формы обоснованного национального самоутверждения или агрессивного национализма, приводят к драматическим коллизиям практически на всех континентах и особенно на периферии мировой цивилизации. Наиболее. пронизано конфликтностью (явной, латентной или потенциальной) восточное патриархальное общество. Причем национально-этническая напряженность

Неотъемлемой частью глобального этнического кризиса стали в последние годы противоречия на территории бывшего СССР, прежде успешно подавлявшиеся союзным центром н бескомпромиссно загонявшиеся им вглубь. Речь идет о национально-этнических распрях, противостоянии внутри наций, разобщенных по региональному или-клановому признакам, территориальных спорах, сепаратизме, автономистских движениях и т.д.

Важность междисциплинарного научного осмысления современных национально-этнических процессов вполне очевидна и не нуждается в особой аргументации. Но в растущем потоке публикаций, посвященных проблемам нынешнего этапа обострения межэтнического соперничества, работы географического характера обнаружить нелегко, к^к будто тысячи крепчайших нитей вовсе и не связывают этнос с территорией - важнейшим операционным базисом географической науки, с окружающей средой; словно географическая интерпретация межэтнических отношений вовсе и не занимает важное место в теории этногенеза, разработанной JI.H. Гумилевым ц "взбудоражившей" научную общественность в последние годы. Удивляться этому не стоит, поскольку в отечественной географической науке до сих пор вообще отсутствовали конкретные социально-исторические исследования (именуемые на западе "case-studies") межэтнических отношений в рамках бывшего СССР. В условиях резкого обострения межнациональных отношений, распада СССР и угрозы дезинтеграции самой России разработка этно- и политико-географических подходов в состоянии помочь прогнозировать динамично меняющуюся

этно-политичесхую дифференциацию общества, а также поиску путей разрешения межэтнических противоречий.

Географический (этногеографический. этногеополитический") объект исследования составляет иерархия социальных, национально этнических образований различного ранга; этнос - полиэтнический конгломерат -страна (прежде всего бывший СССР) - субрегион (континент или его часть) - мир в целом. Те или иные аспекты исследования касаются различных уровней этой иерархии. В ряде глав и разделов процессы обострения нацирнально-этнических отношений рассматриваются на более мелких таксономических уровнях (административный район, город и т.д.).

Теоретической основой диссертации явились труды широко известных в мире специалистов (в первую очередь российских) по межнациональным отношениям, философов, политических лидеров. Фактический материал был почерпнут из российских и зарубежных периодических изданий, официальных статистических источников ООН, аналитических трудов, или же явился результатом собственных наблюдений и размышлений диссертанта.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые сформулирован географический подход к изучению этнических хризисов: с этко-, социально- к политико-географических позиций, проанализирована

природа этнических противоречий; выявлены изменения географических условий и факторов межэтнических конфликтов под влиянием новых глобально-региональных экономических, социальных, геоэкологических и политических взаимодействий; дан комплексный анализ характера современных сдвигов в геополитической обстановке в пределах постсоветского пространства.

Для достижения этих целей потребовалось решить следующие задачи:

Предложить и обосновать географическую интерпретацию этнических, процессов;

Проследить развитие научных представлений о взаимоотношениях этносов и территории (природы);

Обобщить имеющиеся в литературе и предложить свои подходы к сущности так называемых "провоцирующих" факторов этнонационализма и осмыслить их с позиций географической науки;

Проанализировать связь проявляющихся очагов межнациональной вражды с новым геополитическим положением России.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на Герцшовскик чтениях РГПУ им. А.И. Герцена (1994, 1995), конференции молодых ученых университета (1995), Всероссийской научной конференции "Экологическая безопасность и социально-экономическое развитие регионов России" (г. Саранск, 1994).

Структура диссертации обусловлена логикой поставленных в ней целей и задач и включает в себя введение, три главы (глава 1 - "Этнические процессы и география"; глава II - "Этнические кризисы: "провоцирующие" факторы и их географическое осмысление"; глава III - "Этнические кризисы на территории бывшего СССР: геополитический аспект"), каждая из которых заканчивается краткими выводами, а так же заключение и библиографический список. Она содержит аниц текста, И рисунков,

JL таблиц. Список литературы включает ^У/нанменований на русском, английском и других языках.

JI. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

1. Идентификация предмета исследования и обоснование его "географичности"могут быть осуществлены с "помощью" этнической и политической географии (равцо; геопопитикиУ Именно на стыке этих двух направлений рождается новая область социальных исследований: "этногеололнтика".

Суть географического подхода к изучению этнических кризисов состоит, в нахождении геопространственных связей между этническими кризисами и факторами, их вызывающими; в исследовании таких понятий, как "национальное пространство", "жизненное пространство", "этнический

ландшафт", "этнические границы" и др. Актуальность их научного определения важна ещё и потому, что массовые представления о связях с землей, с территорией часто иррациональны, а потому трудно корректируются с помощью доводов, обращенных к разуму.

Большую практическую значимость имеет этническая и политическая картография, широко используемая при решении национально-лолитичесхих проблем. Объектами картографирования являются этнические территории, этнические границы, смешанные в этническом отношении районы и т.д. При этом картографический метод позволяет не тольхо исследовать этносы в тесной связи с политическими, экономическими, социальными показателями, географической средой, но, что особенно важно, с той или иной степенью достоверности реконструировать расселение этносов прошедших эпох. Подобные документы могут служить одним из средств решения межэтнических споров.

При рассмотрении теоретических вопросов этнической географии традиционно повышенный интерес вызывает общефилософская трактовка зависимостей в системе связей "территория - этнос", (равно как и "природа -этнос"). То обстоятельство, что подобные зависимости существуют, в сущности никем не оспаривается. Расхождения обычно имеют место при выяснении их степени и характера.

Боязнь в прошлые годы случайно сместить идеологические акценты в анализе столь "деликатного" вопроса, приводила х тому, что даже" известные авторы старались как можно реже его комментировать. Гораздо меньше разногласий проявляется в определении таких "географизированных" понятий, как "этническая территория", "этническое пространство", "этнические границы" и др. Скажем, этническая территория обычно ассоциируется с основным ареалом расселения народа, с которым связаны важные этапы этнической истории, его исторические судьбы,

культурная и хозяйственная преемственность; этнические границы - с рубежами между разными этническими территориями, причем при чересполосном расселении представителей разных народов провести такую границу бывает весьма нелегко.

Несомненно, тысячи крепких уз связывают этнос с окружающей природой, со "своей" землей. Этническое сознание видит » территории почву, на которой вырос этнос, которая его вскормила. Подсознательно он видит в нем сферу собственной безопасности. Влияние окружающей природы с ходом времени сказывается и на самом характере народа. Так, в душе русского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью территории, с безграничностью русской равнины.

Непосредственное отношение к географическому осмыслению этнических кризисов имеет теория этногенеза (мутагенеза), разработанная Л.Н. Гумилевым. Он, в сущности, отвергает мнения многих признанных авторитетов мировой науки, утверждавших, что отдельные расы и этносы образуются вследствие борьбы за существование. Ученый ввел в научный обиход новый параметр - пассионарность - как признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и образующий "внутри популяции" некоторое количество людей (пассионариев), обладающих повышенной тягой к действию, т.е., склонных при определенных обстоятельствах провоцировать межэтнические трения.

Однако его идеи, связанные, например, с уровнем* "пассионарного напряжения" этнической системы, ассоциируются с целыми эпохами и, по мнению автора, их вряд пи корректно репродуцировать сегодня на конкретный этнос. Кроме того, сама жонцепция ученого, при всей её внешней привлекательности еще не потеряла ореол гипотезы, которую надо доисследовать.

2. В современной литературе практически отсутствует раздельный (покомпонентный) анализ внутренних и внешних факторов, ведущих к

дестабилизации межэтнических отношений. Конечно, в реальной жизни конфликтное осложнение возникает как совместное действие нескольких факторов: иногда "детонатор" носит экономический характер, "взрывчатка" демографический, а сила, нанесшая удар по "детонатору" имеет сугубо криминальный облик. Серьезные же разработки конкретных факторов, ведущих к национальным коллизиям, в литературе отсутствуют.

В процессе исследования основных причин, этнонационализма и этнических кризисов в современном мире, автором выделено более 20 факторов. главные т которые П исповедование ррннципв тождественности государственных и национальны^ границ; 2)движение наций к самоопределению: 3> движение наций к образованию супернриий: 4) экономическая борьба за землю, основные Фонды и т.д.:

51нсуправляемос демографическое развитие слаборазвитых стран: б)

ассимиляционные процессы: 7) депопуляция этномсньшинств: 8) "старенне" преуспевающих наций: 9У экологическая ситуация: 10) изменения национальной психологии прд влиянием ядерной, экологической и других видов социальной угрозы: и цр.(см. рцсЛ.

Естественно, что Не все выделенные нами факторы обладают достаточной географической спецификой. Анализ некоторых из них плодотворнее вести в рамках социологии, экономики, истории, философии. Скажем, исследование таких факторов общего характера как движение этносов к самоопределению и образованию суперэтносов логичнее вести на широком историческом фоне с использованием методов социально-философского анализа.

Вместе с тем, некоторые из выявленных факторов по своей природе являются в большей степени географическими, чем хакими- либо иными. Так, анализ неконтролируемого демографического роста в странах "третьего мира", "старение" европейских наций, ассимиляционные и деаопуляционные процессы невозможно вести вне рамок социально-

экономической географии, использующей широкий арсенал пространственных методов исследования. Еще более очевидна географическая природа экологического фактора в возникновении межнациональных распрей. Географической тематикой пронизаны и некоторые другие из отмеченных факторов, в частности экономический, реализация принципа тождественности государственных и национальных границ и др.

Из числа указанных на рис. форм проявления этнического кризиса особое внимание обратим на такие, как ущемление демократических свобод или экономических прав этносов, которые в принципе могут и не провоцировать вспышки этнонационалиэма. Среди "мирных" форм проявления этнического кризиса можно отметить также деградацию этноса, связанную с депопуляционными процессами, кровосмесительными браками, пространственным расползанием этноса и его ассимиляцией.

Среди пространственных уровней проявления этнического кризиса нами выделены глобальный, межконтинентальный, субрегиональный, региональный, локальный, локально-клановый.

„ Разумеется, в основу предпринятой, систематизации факторов, форм и пространственных уровней проявления этнического кризиса положены скорее эмпирические, чем теоретические основания, что может быть частично оправдано лишь недавней идентификацией такой глобальной проблемы, ках всеобщий этнический кризис. Исследования теоретических оснований классификации, особенно в содержательном отношении, еще предстоит сделать.

3. Наиболее универсальным фактором, вызывающим межэтнические коллизии, является реализация принципа тождественности государственных и национальных границ. Механический перенос ложного синонима "национальный интерес" - "государственный интерес" на словосочетание "государственные границы" - "национальные границы"

способен привести к непредсказуемым межэтническим конфликтам.

Обратимся к европейскому региону. На территории 32 европейских стран 87 народов проживают как "национальные меньшинства", причем многие из них дисперсно "распылены". Так, немцы за пределами Германии живут в Бельгии, Дании, Франции, Польше, России, Румынии, Италии, Чехии, Сербии и т.д. Есть немало других национальных групп, которых история разбросала по разным государствам. Болгары проживают в Югославии, Румынии, Греции, на Украине; греки - на Кипре, в Турции, Болгарии, Албании, Румынии, России, Украине и территории бывшей Югославии; албанцы в Греции, Италии, Сербии и т.д. Иначе говоря, вышеупомянутая численность этноменьшинств (87) при "повторном счете" может значительно увеличиться.

Можно себе представить, к каким последствиям привела бы попытка отдельных народов осуществить на прахтике принцип тождественности национальных и государственных границ. Между тем, отчетливо выраженные центробежные тенденции проявляются и здесь (при этом особенно ярко в пределах бывшей Югославии).

Представим себе, что некоей абстрактной территории со смешанном населением позволили самоопределиться в соответствии с волей большинства. С подобным решением могут не согласиться входящие в его состав более мелкие территории, на которых меньшинство является большинством. В случае, если эти более мелкие территории также захотят самоопределиться вероятность межэтнического столкновения многократно ■ . возрастает.

Много пищи для размышлений дают распад СССР и новое федеративное устройство Российской Федерации. К сожалению, многие наши политики и государственные деятели различного ранга пытаются сегодня осуществить демократизацию и создание основ гражданского общества в прежних рамках национально-этнических общностей и

Исповедование принципа тождественности государственны* и национальных границ

Движение этносов к самоопределению

Движение этносов образованию суперэтносов V

Экономическая борьба за зеилю.жилье в городах. природные ресурсы и т.д.

Неуправляемое демографическое развитие в страдал "третьего мира*

Ассимиляционные процессы и депопуляция этноиекыпинств

"Старение" наций государства* с развитой рыночной экономикой

| Экологический фактор

Вера в особые отношения этноса с верховным божество и _

национальных государств.

Трагедии межэтнических конфликтов с каждым днем все яснее выявляют необходимость новых подходов к ним. Наконец-то в российском парламенте звучит еще недавно трудно-воспринимаемая мысль, что принцип тождественности национальных и государственных границ ошибочен; что обретшие и обретающие суверенитет республики не могут быть "национальными государствами", как это определено Конституцией СССР 1977 года и охотно поддерживается интеллектуальной и политической элитой "коренных" наций; что их правительства должны быть вовсе не национальными, а общенародными, представляющими интересы всех граждан этих государственных образований.

При междисциплинарном исследовании роли принципа тождественности государственных и национальных границ в возникновении национальных междоусобиц задача географа нам видится в том, чтобы выявить исторические особенности формирования этнических и государственных рубежей, границы этннческо-экономического пространства, обратив особое внимание на территорию со смешанным населением.

4. К осложнению межэтнических отношений ведут процессы ассимиляции и депопуляции этноменьшинств.

Одним из факторов, часто приводивших к дестабилизации межэтнических отношений в недавнем прошлом являлось прямое физическое уничтожение этнических меньшинств, в особенности народностей, находящихся на "периферии" мировой цивилизации. Корни этого явления уходят в глубь веков и тесно связаны с колониальной эпохой. Уже походы конкистадоров участников испанских завоевательных походов в Южную и Центральную Америку в XV - XVI веках сопровождались беспощадным истреблением и порабощением племен и

народов Вест-Инднн, Центральной и Южной Америки, опустошением и разграблением целых областей, актами вандализма, насилий и массовых пыток. Несколько позже "аналогичными методами" колонизировался британскими переселенцами и австралийский континент, где к приходу "белых" проживало 300 - 500 тысяч аборигенов (главным образом на юго-востоке). Подобные способы колонизации новых земель использовались европейцами также и в Африке.

Ассимиляция и депопуляция этноменьшинств в наши дни проявляются в самых различных формах и связаны с утратой малыми этносами своего языка, культуры, религии, национального самосознания, а также с кровосмесительными браками, низкой рождаемостью, высокой смертностью и соответственно отрицательным естественным приростом населения.

Ассимиляционные процессы отличаются чрезвычайным многообразием характера, темпов и форм, и поэтому их оценка не может быть однозначна. В науке четко отличаются понятия естественной и насильственной этнической ассимиляции. В реальной жизни бывает, однако, трудно провести линию размежевания между данными понятиями. Все зависит от наличия или отсутствия расовой дискриминации, традиционных этнических предубеждений, проявлений бытового национализма. Нередко вспышка межэтнической вражды рождается непосредственно из экономики.

Ассимиляция этноменьшинств нередко сопровождается депопуляционными тенденциями, связанными с ухудшением генетического фонда этноменьшинств, кровосмесительными браками, пространственным "расползанием" этноса. Не следует, естественно, смешивать депопуляционные процессы, происходящие на периферии мировой цивилизации (австралийские аборигены, некоторые индейские племена Южной Америки, народности Крайнего Севера России и т.д.) с явлениями,

имеющими место в странах с развитой рыночной экономикой: факторы, их порождающие, совершенно различны.

Трагичная ситуация сложилась с положением малых народов российского Севера. Смертность среди них превышает показатель по России в целом, а продолжительность жизни заметно меньше, чем в среднем по стране. Нетрудно заметить, что речь идет об угрозе физического исчезновения малых этносов. Она сопровождается утратой национального самосознания, самобытности, местной экономики. Безысходность, абсолютная социальная дезориентированность и незащищенность коренных жителей - естественный результат внедрявшихся здесь "сверху" форм хозяйствования.

Социалистическое государство "приручило" и развратило исконно трудолюбивых аборигенов (в данном случае резкость выражения, на наш взгляд, оправдывается трагичностью сложившейся ситуации.) Грубое, малопродуманное вмешательство в самобытную жизнь малых народов (оно осуществлялось даже на физиологическом уровне - аборигенам пришлось изменить структуру пищевого рациона, хотя их организм мало приспособлен к усвоению многих привозных продуктов) лишило их адаптационных ресурсов, отобрало стимулы к жизни и производительному труду, приучило к поголовному пьянству. Мало шансов коренным народам Севера представляет и постперестроечная эпоха. Весь Север, структура северного хозяйства мало приспособлены к условиям рыночной экономики.

Опыт региональной политики Канады показывает, что без государственного дотирования Севера, без поддержки местных укладов и традиционных ценностей северным народам не выжить. Этот тезис становится еще более убедительным, если учесть, что в среднем в мире на англоязычных северных территориях живет примерно в 10 раз меньше людей. Бедственное положение национальных меньшинств российского Севера, на первый взгляд, имеет косвенное отношение к

межэтническим кризисам, особенно к крайним формам их проявления этническим конфликтам и столкновениям. Однако деградация, уничтожение или ассимиляция этноменьшинств - это достаточно типичные проявления глобального этнического кризиса, на что указывают весьма авторитетные специалисты. Сам факт ущемления прав национально-этнических меньшинств всегда чреват риском межэтнических столкновений.

Рассмотренный выше фактор, имеет ярко выраженный географический аспект, проявляющийся в целом ряде пространственных особенностей, а именно: 1) физическое уничтожение и депопуляция этноменьшинств происходили и происходят в настоящее время, как правило, на периферии мировой цивилизации; 2) этносы, не сумевшие приспособиться к ритму современной жизни, связаны с природой более жесткими узами и привыкли брать от природы только самое необходимое для поддержания жизни; 3) для выживания упомянутых этносов необходима целенаправленная региональная политика государства, главным инструментом которой должен быть не частный сектор, а государственные инвестиции.

5. Дестабилизацию межэтнических отношений усиливает также процесс "старения" отдельных этносов, в частности западно-европейских. Факт прогрессирующего "старения" европейских наций не нуждается в особых доказательствах. Это явление обусловлено главным образом двумя факторами: снижением рождаемости и увеличением средней продолжительности жизни.

В сознании многих западноевропейцев сегодня поселяется страх перед перспективой угасания, поглощения чужеродными этносами. Последнее, разумеется, весьма гипотетично, но реально то, что в условиях нынешних демографических изменений в Европе большую чем прежде актуальность Приобретают вопросы, связанные с межгосударственной миграцией населения и рабочей силы. Ещё один источник напряженности в

межнациональных и межрасовых отношениях - беженцы и эмигранты. По данным ООН, из общего их числа во всем мире 11млн. (на конец 80-х годов без учета СССР) более половины приходилось на "несоциалистическую" Европу.

В условиях депопуляции населения европейского региона миграционные контингенты пришлого населения, обладающие значительно более высокой рождаемостью, вносят существенные сдвиги в его национальную структуру. Например, число детей в семьях, выходцев из Индии, проживающих в Англии, более чем в два раза выше соответствующего показателя для коренного населения. Это означает, что доля родившихся на территории европейских стран детей мигрантов значительно выше доли последних в населении принимающих стран. Особую проблему создают смешанные браки и связанные с ними вопросы гражданства.

Именно с этим связаны наблюдающиеся сегодня стихийные вспышки ненависти к "цветным" переселенцам, темпы ассимиляции которых отстают от темпов нарастания иммиграционных волн. Речь, прежде всего идет о таких этноменьшинствах, хак арабы, индо-пажистанцы, турки, уроженцы стран Африки и Карибского бассейна. Начало 90-х годов дает много примеров конфликтных ситуаций между националистически настроенными молодыми людьми ФРГ, Великобритании и других западноевропейских государств и "цветными" иммигрантами, что безусловно подтверждает наш тезис о теснейшей связи современной демографической ситуации в Европе с проблемой дестабилизации межэтнических отношений.

Наблюдаемая сегодня естественная убыль населения России неминуемо приведет к общему его старению, что, в свою очередь, внесет элементы напряженности на рынок труда. Имеется немало фактов, когда костяк трудовых коллективов на предприятиях формируется из переселенцев, представителей "дальних этносов". Лишь в течении 1993 -1994

годов несколько сот тысяч китайцев," фактически полулегально обосновались на территории Дальнего Востока. Некоторые из них привезли с собой семьи. Это явление взбудоражило русскоязычное население, что чревато в будущем межэтническими осложнениями.

Итак, в числе факторов, усиливающих дестабилизацию межэтнических отношений, процесс "старения" отдельных наций - один из наиболее "географичных". Своевременный прогноз развития демографической ситуации по отдельным странам и регионам, выполненный геодемрграфами, способен, во-первых, помочь научнообоснованной ориентации демографической политики правительства на перспективу; а во-вторых, оптимизировать направления иммиграционных волн рабочей силы.

6. В географическом отношении наиболее очевидна важная роль экологического фактора в возникновении межнациональных распрей. В международно-межнациональном плане - это: трансграничные перемещения атмосферных и речных загрязнений, пересекающих границы нескольких государств; опустынивание земель по вине конкретной страны, но не знающее государственных границ; загрязнение и отравление ландшафтов одних государств от источников расположенных на территории других стран и т.д. Во внутригосударственном-межэтническом отношении - это борьба за источники пресной воды, пастбищные и лесные угодья, месторождения минерального сырья и т.п.

Роль экологического фактора в эскалации межэтнических распрей наиболее четко прослеживается на примере полиэтнических обществ, в частности в тропической Африке, где подобные конфликты носят не международный, а внутригосударственный, межэтнический характер. Здесь жизненный уклад и жизнеустройство этносов подчас полностью строится вокруг какого-либо элемента природной среды.

Нетрудно установить определенную связь между экологическими

проблемами и возникновением этнических конфликтов на территории бывшего СССР. Яркие примеры - межэтнические столкновения в Фергане и Сумгаите на рубеже 80 - 90 гг. Однако наиболее серьёзная предконфликтная природно-экологическая ситуация складывается в среднеазиатском регионе, где крупнейшие речные артерии - Амударья и Сырдарья - издавна служили общими источниками водных ресурсов. Известно, что сначала 60-х годов, в связи с быстрым ростом орошаемых площадей и водозаборов, приток речной воды в Аральское море стал резко сокращаться, а к середине 80-х годов воды Амударьи и Сырдарьи стали совсем не доходить до моря. Арал стал высыхать и распадаться на группу горько-соленых озер, с площадью во много раз меньшей, чем у первоначального моря.

7. Среди причин, порождающих вспышки этнонационалнзма в пределах бывшего СССР, наиболее важными являются реализация принципа тождественности государственных и национальных границ и экономическая борьба (часто с криминальным "оттенком"^.

Существовавшие до распада СССР его внутренние границы являлись, по сути, административными и не имели особого политического значения. Поднятие же их статуса до межгосударственного уровня выявило в себе колоссальную угрозу территориальной целостности для некоторых вновь образованных государств. Многие из этих границ отдельными этносами не воспринимаются как законные, что представляет собой серьёзный вызов отношениям между государствами. Официальное признание существующих границ и территориальной целостности - стало единственным прагматическим решением для постсоветских государств, хотя такое признание не предотвратило открытых конфликтов, приобретших ярко выраженную этническую окраску. Типичными примерами подобных столкновений могут служить военные действия в Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Абхазии и Приднестровье.

В геополитическом плане наиболее нестабильным районом Российской Федерации остаётся Северный Кавказ, т.к. именно здесь подвергается угрозе территориальная целостность страны. Статистика свидетельствует, что на Северном Кавказе границы политико-адмннистративных единиц перекраивались столь часто, что лишь немногим более половины территории автономий никогда не меняли свою административную принадлежность. Так, за годы советской власти, здесь было предпринято 38 национально-государственных "перекроек", которые не только не приблизили решение территориально-этнических проблем, но и в конец их запутали. Понятно, в районах с этнической чересполосицей такие проблемы всегда решать нелегко. Напомним, что в пределах бывшего советского Кавказа соседствовали 4 союзные республики, 7 автономных и 4 автономных области. Только здесь существовали ввтономии-"коммуналки", объединявшие под одной крышей два народа (в Дагестане - более 30). Но еще более взрывоопасно существование одних и Тех же народов в разных государствах (армян, осетин и др.), особенно когда речь идет о земельных спорах. Отсутствие долгосрочной концепции развития межнациональных отношений, постоянное грубое попрание; прав хоренных народов лишь усугубляло этнодинамическую ситуацию в этом регионе России.

Тенденции к расколу на Кавказе исходят не только от Чечни, но и от влиятельной Конфедерации горских народов Кавказа (основанной в 1990 году и претендующей представлять все основные этнические группы в регионе). Местный этнический экстремизм чреват ухудшением российско-грузинских (из-за Абхазии), российско-азербайджанских (из-за Нагорного Карабаха и усиления приграничной активности лезгин) и российско-армянских (из-за Нагорного Карабаха) отношений.

8. Серьёзные вызовы национальной безопасности России исходят из районов, гае этническая чересполосица наслаивается на религиозно-

возрожденческие движения, в частности в зонах традиционного влияния

ислама. Исламские политические лидеры активизируют сегодня свое воздействие на мусульманское население Российской Федерации с целью усиления регионального политического влияния ислама как противовеса Москве. "Исламский фактор" может внести сложности в отношения с Ираном, Турцией, Пакистаном, Афганистаном, а также Китаем, в котором имеются районы компактного проживания мусульманского населения (основной из них - Синьцзян-Унгурскнй автономный округ,

населенный тюркоязычными мусульманами).

Область гюрко-исламского влияния обычно идентифицируется со Средней Азией и Казахстаном. В политическом плане господствующими тенденциями здесь выступают, с одной стороны, традиционное влияние России, с другой - влияние Турции и тюркского мира (охватывающего обширную геополитическую зону вдоль южных границ бывшего СССР - от Балкан до западной части Китая), с третьей - традиционная роль ислама как мировоззрения и уклада подавляющей части населения региона. Некоторые из этих тенденций выступают в явной форме, другие в скрытой, неявной, однако ясно, что в ближне- и среднесрочном плане роль рассматриваемого района в новом балансе сил на территории бывшего СССР значительно возрастёт. Как известно, Средняя Азия (Казахстан гораздо в меньшей мере) традиционно являлась регионом со своеобразной демографической ситуацией, сложной социально-экономической обстановкой и острыми межнациональными отношениями.

9. Из всех государств, образовавшихся на месте бывшего СССР, Россия остается наиболее уязвимой в отношении опасности возникновения этнических конфликтов. Имеются в виду не только масштабы территории и пестрота этнического состава. Сегодня Россия, кроме областей, включает 21 автономную республику, 1 автономную область и 10 автономных округов (из числа автономных республик 16 относятся к советской эпохе; I республика - Ингушетия - была "восстановлена" решением российского

парламента, 4 республики образовались из бывших автономных областей). Подобное "лоскутное одеяло" из федеральных единиц с разными правами и обязанностями, по мнению автора, будет постоянным источником сепаратистских движений. России нужна радикальная политико-административная реформа.

Автор полагает, что новая федеральная конституция должна содержать следующие принципы: запрет на выход из федерации: запрет на одностороннее изменение статуса субъектом в состаде федерации, так как это затрагивает интересы других субъектов и федерации в целом: исключение превращения административных границ регионов в государственные, недопустимость установление дюбых барьеров для свободного перемещения людей.товаров. капитала и информации по всей территории Федерации: верховенство федерального закона в том случае, когда местное законодательство ему противоречит: недопустимость недемократических форм власти, обязательное разделение властей. многопартийность и т.д.

Реализация новых принципов федерального устройства России никоим образом не ущемляет интересов этноменьшинств. Напротив, учет национальных особенностей и традиций населения конкретной территории позволит сделать федеральную политику более гибкой. В первую очередь это касается коренных народов Крайнего Севера, проживающих в экстремальных природных условиях и не выдерживающих "испытания рынком". При этом речь должна идти не о закреплении особенного государственного статуса за тем млн иным регионом на основании его этнической специфики (это чревато нарушениями гражданских прав как всего населения страны, так и самой этнической группы), в о выработке, может быть, льготной системы налогообложения, о государственных латациях и т.д. Это принципиально иной подход, основанный на идеалах гражданского общества и не признающий этнические различия в качестве

основания для местного суверенитета. Основное содержание диссертации отражено ■ следующих публикациях:

1. Столицы меняют адреса II География в школе, № 1, 1992. (0,3 а.л.).

2. Ассимиляция и депопуляция этноменьшииств как фактор межэтнической напряженности. IIВ сб. "География н геоэкология" (материалы "Герценовских чтений"). Деп. N1 2729-1394 (28.11.1994). (0,2 а.л.).

3. Старение европейсхих наций и проблема дестабилизации межэтнических отношений. IIВ сб. "География и геоэкология" (материалы Терценоаских чтений"). Деп. № 279-В94 (28.11.1994). (0,2 а.л.).

4. Экологическая составляющая депопуляции этноменьшииств Российского Севера //Экологическая безопасность и социально-экономическое развитие регионов России. Саранск, 1994. (0,2 а.л.).

/соавт. - П.Г. СутягинУ.

5. Этноэкологический фактор социально-экономического развития регионов России И Экологическая безопасность и социально* экономическое развитие регионов России. Саранск, 1994. (0,2 а.л.). /соавт. - О.В. Соколов/.

6. Географические подходы х исследованию этнических кризисов // Известия РГО, Том № 127, Вып. 1,1995. (0,5 а.л.).

/соавт. - Ю.Н. Гладкий /.

ЭТНИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Конфликты, связанные с обострением межнациональных взаимоотношений, стали непременным атрибутом современного мира. Они вспыхивают на всех континентах нашей планеты: в странах как развитых, так и развивающихся, в областях распространения любых религиозных учений, в районах с разным уровнем достатка и образования.

Многочисленные очаги этнических конфликтов - от глобальных (курдский, палестинский, косовский, чеченский) до локальных и точечных (бытовые противоречия между людьми разных национальностей в пределах города, поселка, села) - рождают нестабильность, которую все труднее сдерживать в рамках государственных границ. В противостояния этнических групп почти всегда в той или иной степени вовлекаются и соседние этносы, а зачастую и отдаленные центры силы, включая таких масштабных геополитических игроков, как США, Россия, Великобритания, Индия, Китай.

Понятиеконфликт в переводе с латинского означает «столкновение». Признаки конфликта проявляются в столкновении сил, сторон, интересов. В качестве объекта конфликта могут выступать как фрагмент материальной, социально-политической или духовной реальности, так и территория, ее недра, социальный статус, распределение власти, язык и культурные ценности. В первом случае формируется социальный конфликт, во втором - территориальный. Этнический конфликт, проходящий между этносами - группами людей, имеющих общность исторического и культурного фундамента и занимающими определенный пространственный ареал, - это конфликт территориальный.

Весь комплекс связанных с ними проблем изучаетгеографическая конфликтология - научное направление, исследующее природу, сущность, причины возникновения конфликтов, закономерности их протекания и развития на основе взаимодействия с пространственными (географическими) факторами. Географическая конфликтология использует знания философии, истории, социологии, правоведения, политологии, психологии, этнологии, биологии, экономики, политической географии и геополитики, физической и социальной географии.

Любому конфликту присуще неравномерное развитие во времени. Периоды латентного (скрытого) его развития сменяются отрезками открытого противостояния участников конфликта; в это время происходит его актуализация, когда резко возрастает активность противоборствующих сторон, многократно увеличивается количество политических акций, случается и переход к вооруженным действиям.

По мнению российского исследователя конфликтов В.Авксентьева, переход латентного периода в актуализированный начинается обычно с высказывания одной из сторон по поводу неудовлетворенности своим положением и намерения его изменить. Оглашение неудовлетворенности и является первой фазой актуализированного конфликта. За ней следуют фаза отказа, то есть отрицания, по крайней мере, одной из сторон конфликта самого существования проблемы, фаза нагнетания конфликта, фаза встречи (признание его наличия обеими сторонами, начало консультаций и переговоров) и фаза урегулирования конфликта. Последние фазы могут фиксироваться только в конфликтах угасающих, уменьшивших свой разрушительный потенциал.

Как и любое другое общественно-политическое явление, этнический конфликт развивается по определенным законам и инициируется специфичными факторами, в числе которых можно выделить объективные и субъективные. К группе объективных относятся те факторы, которые существуют относительно независимо от общественного сознания. Самый яркий пример подобного рода - природный фактор.

Все то, что способствует развитию конфликта, связано в единый комплекс. Активное проявление одного-двух факторов без поддержки остальных не способно сформировать сколько-нибудь серьезный этнический конфликт.

Важную, а часто и решающую роль в процессах возникновения конфликтов играетэтноконфессиональный фактор . Основной составляющей любого этнического конфликта является кризис этнического самосознания (политологи и конфликтологи называют его кризисом идентичности). Он проявляется в изменении этнической, конфессиональной (религиозной) и политической самоидентификации людей, в усилении влияния националистических группировок и объединений, нарастании их политической активности.

Многие государства мира заинтересованы в создании единой наднациональной общегосударственной идентичности, которая на основе единого языка, единых символов и традиций смогла бы консолидировать все этнические, конфессиональные и социальные группы страны. В однонациональных (моноэтнических) государствах, таких как Япония, Норвегия или Португалия, эта проблема уже практически решена. Названные страны уже с конца XIX в. находятся на таком уровне этнической консолидации, который получил на Западе название «национальное государство» (nation-state), то есть в них наблюдается практически полное совпадение этнической и государственной (гражданской) самоидентификации.

Впервые термин «национальное государство» был употреблен в конце XVIII в. применительно к Франции. Суть этого понятия в том, что все население страны определяется как единая нация, не имеющая этнических различий в рамках единого государства. Лозунг, под которым протекает этот процесс, гласит: «Каждой нации - государство. Каждому государству - национальную сущность». Следует, однако, заметить, что эта идея далека от повсеместного воплощения. Как справедливо отмечают многие исследователи, этнически однородное национальное государство - это идеальное представление, так как в реальности почти каждое государство имеет более или менее выраженные меньшинства и в современном этнически перемешанном мире задачу построения хрестоматийной модели национального государства можно назвать утопичной.

Жизненная ситуация показывает, что сегодня этносы искусственно разделены на две группы. Меньшая их часть составляет элитарный клуб, отождествляемый с международным сообществом и всеми его институтами. Представители другой, более многочисленной группы этносов существуют на правах этнических меньшинств в многонациональных государствах и ограничены в возможностях непосредственно участвовать в деятельности международного сообщества. Слабым утешением непредставленных на внешнеполитической арене народов воспринимается существование нескольких международных организаций этнических меньшинств, наподобие Ассоциации народов Севера или Организации непредставленных наций и народов (в нее входят 52 участника, включая Абхазию, Башкортостан, Бурятию, Гагаузию, Косово, Иракский Курдистан, Тайвань).

Наибольшую сложность межэтнические отношения имеют в многонациональных (полиэтничных) государствах. В одних - централизованных некоторые этнические группы столь велики, что постоянно пребывают в центре общественно-политической жизни, диктуют свои интересы, выдвигают стандартизированную культуру, построенную на своем национально-культурном фундаменте, пытаются ассимилировать меньшинства. Именно в таких государствах складывается наибольший потенциал для конфликтов, так как доминирующая группа выдвигает претензии на исключительный контроль общегосударственных институтов, что вызывает ответную реакцию у национальных меньшинств.

Указанная модель межэтнических отношений господствует в Иране, Индонезии, Мьянме и ряде других стран. В некоторых из них стремление консолидировать все население страны в единую нацию на фундаменте доминирующего этноса ставит под сомнение само существование других этнических групп (Например, в Турции курды официально именуются «горными турками»).

При дисперсном типе многонационального государства население состоит из небольшого числа этнических групп, каждая из которых слишком слаба или малочисленна, чтобы доминировать. В результате единственный приемлемый для всех вариант - достижение межэтнического согласия (правда, временами довольно хрупкого и часто нарушаемого). Такая система сформировалась, например, во многих африканских странах, где крайне разнородный этнический состав - наследие колониальных границ (Нигерия, Танзания, Гвинея, Демократическая Республика Конго и др.).

Дискриминация национальных меньшинств может носить различные формы: ограничение или даже запрет национального языка и культуры, экономический зажим, переселение с этнической территории, уменьшение квот представительства в управленческих структурах государства и др. Практически во всех странах Востока удельный вес представителей разных этносов в системе власти далеко не соответствует удельному весу данного этноса среди всего населения. Как правило, численно преобладающие этносы (персы в Иране, пенджабцы в Пакистане, сингалы в Шри-Ланке, малайцы в Малайзии, бирманцы в Мьянме и т.д.) на всех этажах власти имеют непропорционально высокое представительство, а большинство остальных этносов - непропорционально низкое.

Основные требования большей части национальных движений, участвующих в этнических конфликтах, сводятся к трем направлениям:

1) культурное возрождение (создание широкой культурной автономии с использованием в органах местного самоуправления и образования родного языка);

2) экономическая самостоятельность (право распоряжаться природными ресурсами и экономическим потенциалом, локализованным в пределах этнической территории);

3) политическое самоуправление (учреждение национального самоуправления в границах этнической территории или ее части).

Диапазон требований этих движений определяется степенью развитости и сложности структуры этноса, его внутренней социальной дифференциацией. Лидеры более «простых» этнических общностей, сохраняющих пережитки родоплеменных отношений, обычно выступают с однозначными требованиями предоставления независимости и/или изгнания всех «чужаков» (например, лидеры национального движения в Ассаме). У более крупных и развитых этносов спектр выдвигаемых требований значительно шире: в них преобладают требования культурной и национально-территориальной автономии, предоставления экономической самостоятельности и политического самоуправления, что подтверждается, например, ситуацией, сложившейся в Каталонии.

Ряд этносов требуют расширения прав вплоть до образования собственной государственности. Однако если на деле руководствоваться принципом полного самоопределения (вплоть до отделения) для каждого этноса, то из этого следует малооптимистическая перспектива постепенного распада всех многонациональных государств мира до той поры, пока каждая этническая группа на планете (а их 3-4 тыс.) не заимеет своего государства. По мнению американского ученого С. Коэна, уже через 25 - 30 лет число государств может увеличиться в полтора раза. В итоге на карте мира будет более 300 суверенных государств.

Отличие конфессиональной формы конфликтообразования от этнической заключается в том, что на первый план здесь выступает не этническое самосознание, а религиозное. Нередко противники в конфликте даже принадлежат к одной и той же этнической группе. Например, приверженцы сикхизма в этническом отношении - пенджабцы. Они конфликтуют с пенджабцами-индуистами (в Индии) и пенджабцами-мусульманами (в Пакистане).

Религия оказывает существенное влияние на всю культуру этноса. Иногда конфессиональные различия играют решающую роль в этногенезе. Например, боснийцы, сербы и хорваты, проживающие в Боснии и Герцеговине, говорят на одном языке и до этнических чисток первой половины 1990-х гг. чересполосно жили в пределах единого ареала. Не исключено, что в скором времени по религиозному признаку расколется пока еще сохраняющий единство пенджабский этнос. По крайней мере, уже сейчас пенджабцы, исповедующие сикхизм, говорят на языке пенджаби, пенджабцы-индуисты - на хинди, а пенджабцы-мусульмане - на урду.

Классические очаги этнических конфликтов с ярко выраженной главенствующей ролью религиозного фактора представляют собой Палестина, Пенджаб, Кашмир, Южные Филиппины (районы проживания мусульман-моро). Религиозная составляющая конфликта смешивается с этнической на Кипре (мусульмане турки-киприоты против христиан греков-киприотов), на Шри-Ланке (индуисты-тамилы против буддистов-сингалов), в Северной Ирландии (католики-ирландцы против выходцев из Англии и Шотландии - протестантов), в индийском штате Нагаленд (христиане-нага против основного населения Индии - индуистов) и др. Существует, правда, немало очагов конфликтов, где противоборствующие стороны - единоверцы: Каталония, Приднестровье, Белуджистан и др.

Тесно взаимодействует с этноконфессиональнымсоциально-экономический фактор. В чистом виде он не способен привести к возникновению серьезного этнического конфликта, иначе бы любой ареал, отличающийся в экономическом отношении, был бы очагом межэтнического противостояния.

Зависимость интенсивности конфликта от уровня экономического развития не определить однозначно. В мире существуют очаги этнических конфликтов как сравнительно экономически развитые (Каталония, Квебек, Приднестровье), так и хозяйственно депрессивные (Чечня, Косово, Курдистан, Чьяпас, Корсика).

Мотивировка высказываемого этносом неудовлетворения своим экономическим положением может быть разной. Этносы, живущие в относительном достатке и благополучии, зачастую выказывают неудовольствие сложившейся практикой неоправданно высоких отчислений из их региона в общегосударственный бюджет. Как считают лидеры этих национальных движений, под прикрытием деклараций о гармоничном и сбалансированном экономическом развитии страны происходит обворовывание региона. При этом чем заметнее экономические диспропорции между наиболее и наименее развитыми областями страны, тем большие суммы изымаются из хозяйственно благополучных регионов, что вызывает резкое неприятие ими «регионов-нахлебников».

Этносы, населяющие экономически отстающие ареалы, высказывают претензии по поводу того, что управляющие структуры или международные организации не считаются с плачевным положением в их хозяйстве, не дают кредитов на его развитие, не видят нужды простого населения. Повышение планки выдвигаемых экономических требований, перерастающее временами в прямой экономический шантаж, по расчетам лидеров конфликтующего этноса способно привести к более выгодному перераспределению бюджетных средств, международной помощи, более справедливой налоговой политике. Иногда участники конфликта рассчитывают на нетрадиционные экономические источники, такие как доходы от контрабанды разными видами товаров, в том числе оружия и наркотиков, захват заложников с целью выкупа, поборы с соплеменников, добившихся успехов в бизнесе.

Социально-экономический фактор играет немаловажную роль в формировании и развитии баскского конфликтного узла, ярко выражен в индийском Ассаме и индонезийской Ириан-Джае.

В процессах зарождения и эволюции этнических конфликтов немаловажное значение имеетприродный фактор. В основном его действие проявляется в виде природных границ, которые нередко служат барьерами между соседними этносами, рубежами межэтнических столкновений и войн. В качестве подобных естественных границ могут выступать горные хребты, крупные реки, морские проливы, труднопроходимые участки суши (пустыни, болота, леса).

С одной стороны, природные границы минимизируют контакты между враждующими этносами, что снижает конфликт-ность взаимоотношений, с другой стороны, способствуют психологической отчужденности этнических групп, проживающих по разные стороны барьера. Природные границы ранее были одним из основных факторов, закладывавших направление этнических границ, тем самым определяя этническую карту региона. Природная доступность территории обусловливает уровень экономического развития. Если государство не обладает уровнем благосостояния Швейцарии, в пределах которой, кстати, очень много разнообразных природных границ, то природные рубежи приведут к определенным затруднениям контактов с некоторыми территориями, что негативно скажется на их экономическом развитии.

В сравнении с другими конфликтогенными факторами природные границы наименее пластичны и практически неизменны". Реально можно лишь несколько улучшить связи между противоположными сторонами природного рубежа (строительство горных и морских тоннелей, сооружение мостов, создание морских и воздушных маршрутов, преобразование пустынь и тропических джунглей и др.), однако полностью устранить различия в экономическом и геополитическом положениях едва ли возможно.

В формировании крупных очагов этнических конфликтов велика рольгеополитического фактора. Основная форма его проявления - геополитические разломы между протяженными цивили-зационно-историческими и военно-политическими массивами. Концепции геополитических разломов различного направления и конфигурации стали в последнее время популярными в научной среде. Наибольшую известность получила модель американца С.Хантингтона. Зоны разломов характеризуются политической нестабильностью, противостоянием стратегических интересов крупнейших геополитических сил, здесь часто возникают конфликты.

Наглядным примером действия этого фактора служит балканский мегаконфликт и его составляющие - этнические конфликты в Косово, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Западной Македонии, Черногории. Уникальность балканского узла состоит в том, что через него проходят сразу три геополитических разлома: между православно-славянской и исламской цивилизациями (в настоящее время наиболее конфликтогенный), между православно-славянской и европейско-католической цивилизациями и между европейско-католической и исламской цивилизациями. Каждая из трех сторон конфликтного узла испытывает сильное вмешательство внешних сил. США, Великобритания, Германия и другие страны НАТО поддерживают хорватов и мусульманские народы (косовских албанцев и боснийцев). Православные же сербы фактически оказались в изоляции, так как их традиционные внешнеполитические покровители (в том числе и Россия) менее настойчиво и последовательно защищают их интересы на международной арене.

В каждом крупном этническом конфликте противостоящие стороны соблюдают коллективные интересы, выработка которых возможна лишь при наличииорганизующего и управляющего субъекта. Таким субъектом может быть национальная элита, более или менее крупная общественная организация, вооруженные формирования, политическая партия и др.

Такие тесно вовлеченные в конфликт политические организации существуют во многих странах мира. Это, например. Курдская рабочая партия в Турецком Курдистане, «Тигры освобождения Тамил-Илама» на тамильском севере Шри-Ланки, Армия освобождения Косово, Организация освобождения Палестины и др.

В странах развитой парламентской демократии национальные движения действуют открыто, свободно участвуя в выборах различных уровней. Однако некоторые наиболее одиозные и экстремистские организации, в отношении которых доказана их причастность к кровавым преступлениям, запрещены. Тем не менее даже в этих случаях у национальных групп имеется возможность открыто выражать свои интересы.

Националистические общественные организации отражают интересы и настроения стремящихся к расширению своего влияния периферийных элит. Такие этнократические элиты формируются в основном тремя путями. Во-первых, в новую национальную элиту может трансформироваться существовавшая при прошлом режиме государственно-управленческая номенклатура (примеры:

большинство стран СНГ, страны бывшей Югославии). Во-вторых, такая элита может быть представлена новой националистической интеллигенцией (преподавателями, писателями, журналистами и др.), не обладавшей ранее властью, но в определенный момент почувствовавшей возможность ее приобретения (страны Балтии, Грузия). В-третьих, этнократическая элита может сформироваться из конгломерата сражающихся за национальную независимость полевых командиров и мафиозных главарей, как это произошло в Чечне, Сомали, Афганистане, Таджикистане, Эритрее, Мьянме.

Рано или поздно в среде этнократической элиты появляется харизматический лидер национального движения - такой, например, как был Я. Арафат для Палестины или А. Оджалан для Курдистана, концентрирующий в своих руках все силы, задействованные для выполнения намеченных целей. Лидер представляет интересы своего движения на различных уровнях, возглавляет переговоры с противоборствующей стороной, добивается международного признания.

Лидер национального движения - это потенциальный глава новообразованного государства. Роль такой личности в конфликте порой очень велика. В некоторых странах сепаратистские движения проходят скорее не под флагами тех или иных этнических либо конфессиональных групп, а под боевыми штандартами того или иного громкого имени.

Неправомерно, однако, абсолютизировать роль лидера в процессе борьбы территории за суверенитет. Без широкого круга единомышленников, четкой иерархичной партийной структуры, поддержки национальной элиты лидер остается бунтарем-одиночкой.

Среди факторов, способствующих развитию сепаратизма, нельзя не упомянутьисторический фактор. Если этническая группа, выдвигающая требования о самоопределении или автономии, прежде имела свою государственность или самоуправляющиеся институты, то у нее гораздо больше моральных оснований их возродить. Во многом именно по этой причине балтийские республики бывшего СССР за все время своего существования были районом наиболее четко оформленных националистических процессов. Похожие проблемы теперь могут встать и перед Российской Федерацией, ряд субъектов которой, например Татарстан, Тыва, Дагестан (последний в виде раздробленных феодальных владений), ранее имели свою государственность.

Ни один из факторов сепаратизма не имеет такого определяющего значения для перехода конфликта из латентной в актуализированную форму, какфактор общественной мобилизации. Без активного участия населения любой район проявления дезинтеграционных тенденций вряд ли имеет основания стать очагом сепаратизма. Под мобилизацией населения понимается способность определенных политических групп к активным действиям по достижению своих экономических, политических и национальных интересов. Чем выше политическое самосознание в обществе, тем выше и его мобилизация. Рост мобилизации влечет за собой и рост политической активности населения, показателями которой являются увеличение числа демонстраций, митингов, забастовок, пикетирований и других политических акций. В итоге высокая мобилизация населения может привести к дестабилизации политической жизни и даже к вспышкам насилия.

Уровень мобилизации в различных социальных группах обычно неодинаков. Особо непримиримые позиции в отношении путей разрешения конфликта - экстремизм - господствуют в маргинальных слоях населения. Именно в них ощущается недостаток культуры и образования; прежде всего эти социальные группы в наибольшей степени подвержены частичной или полной безработице.

По мере развития конфликта происходит расширение поля действия общественной мобилизации. В момент его возникновения наиболее мобилизованной группой становится национальная интеллигенция, которая путем воздействия на широкие слои населения через средства массовой информации повышает мобилизацию всего этнокультурного сообщества. Интересно, что в таких ситуациях особенно сильную дестабилизирующую роль играет ориентированная на этническое возрождение гуманитарная интеллигенция, в то время как техническая чаще всего выступает в качестве стабилизирующего фактора.

Большое значение при изучении очагов нестабильности имеет понятие «пороговый критический уровень мобилизации», за превышением которого следует открытая фаза конфликта. В целом такой порог выше в более развитых регионах планеты (Европа, Америка) и снижается в менее развитых (Африка, Азия). Так, национально-культурная дискриминация тамилов в Шри-Ланке привела к крупному вооруженному конфликту, а подобные действия, осуществляемые правительством Эстонии в отношении русскоязычного населения, не породили даже близкой по интенсивности реакции.

Мобилизация некоторой группы населения обычно зависит от количества ресурсов, находящихся под общественным контролем (главным образом трудовых) и от политической организации. Формы организации групп разнообразны и включают как политические партии, так и другие общественные структуры: национально-культурные движения, освободительные фронты и др. В любом случае для каждой общественной группы, способной повысить свою мобилизацию, должны выполняться следующие условия:

1) общая идентификация группы;

2) общее самоназвание, хорошо известное как членам, так и не членам группы;

3) определенные символы группы: эмблемы, лозунги, песни, униформа, национальная одежда и др.;

4) наличие в группе определенного круга лиц, авторитет которых признается всеми членами группы;

5) закрепленное за группой собственное контролируемое пространство;

6) наличие общего имущества (деньги, оружие и другие средства борьбы);

7) осуществление верхушкой группы контроля за деятельностью всех членов группы.

Все существующие в мире очаги этнических конфликтов были образованы в результате сложения действия перечисленных выше факторов.

В своей максимальной полноте, тотальности объективная реальность раскрывается в сущностной сердцевине мира, на базе универсальной матрицы социального субстрата, социальной предметности, бесконечно углубляющейся в себя. На уровне чувственного отображения объективный мир репрезентируется непосредственно во всей своей бесконечной содержательной полноте и, поэтому, слитности с «Я». На уровне логического ядра субъективности сущность того или иного предмета, объективного мира схватывается как целое, но в отношении к определенному, актуализированному уровню сложности индивида-субстанции, в отношении к некоторому «внепространственному» эталону и, следовательно, абстрактно, в понятии и посредством языка. Логическое мышление актуализирует то действительное противоречие предметного мира, природы как неполной всеобщности и «Я» как полной всеобщности, которое постоянно генерируется и снимается трудом. В глубинном плане это противоречие есть внутреннее противоречие социальной предметности (как персонифицированной сущности мира), противоречие между актуализированным содержанием субстанции и тем содержанием, которое еще только предстоит актуализировать. Схватываемый на уровне логического ядра

субъективности идеальный абстракт «Я» (подкрепляемый чувственным синкретичным само-отражением индивида) выступает интегратором тех логических содержаний, которые выявляются только в отношении друг к другу и в целостной системе самосознания.

Литература

1. Береснева Н.И. Язык и реальность. - Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2004. - С. 182.

2. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. - М.: Наука, 1982. - С. 357.

3. Якушин Б.В. Гипотезы о происхождении языка. -М.: Наука, 1985. - С. 137.

4. Атаян Э.Р. Язык и внеязыковая действительность. Опыт онтологического сравнения. - Ереван: Изд-во Ереван. ун-та, 1987. - С. 384.

5. Гамкрелидзе Т.В. Бессознательное и проблема структурного изоморфизма между генетическими и лингвистическими кодами // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. - Тбилиси: Мецниереба, 1985. Т. 4. - С. 261-264.

6. Разумное поведение и язык. Вып. 1. Коммуникативные системы животных и язык человека. Проблема происхождения языка / Сост. А.Д. Кошелев, Т.В. Черниговская. -М.: Языки славянских культур, 2008. - С. 416.

7. Корякин В.В. Труд и единый закономерный исторический процесс. - Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2008. Ч.

8. Попович М.В. Философские вопросы семантики. -Киев: Наук. думка, 1975. - С. 299.

Маслянка Юлия Владимировна - кандидат философских наук, доцент кафедры философии Пермского государственного университета, г. Пермь, [email protected].

Data on authors:

Maslyanka Julia Vladimirovna - PhD, associate professor of philosophy at Perm State University, Perm, [email protected].

УДК 101.1:316

А.Л. Сафонов, А.Д. Орлов ГЛОБАЛИЗАЦИЯ КАК ДИВЕРГЕНЦИЯ: КРИЗИС НАЦИИ И «РЕНЕССАНС» ЭТНОСА

Констатируя глобальные дивергентные тенденции в этнокультурной сфере, авторы рассматривают этнос и нацию как устойчиво сосуществующие социальные группы, имеющие существенно различные механизмы воспроизводства и функционирования - непосредственную социальную наследственность, транслирующую этничность через образ (способ) жизни и структуры повседневности для этноса и взаимодействие индивида с политическими институтами - для нации. Порожденный экономической глобализацией, системный кризис нации ведет к компенсирующей активизации этнических социальных структур и этнического сознания.

Ключевые слова: глобализация, этнос, этничность, нация, национальность, государство, социальная группа, идентичность, структуры повседневности.

A.L. Safonov, A.D. Orlov

GLOBALIZATION AS DIVERGENCE:

CRISIS OF THE NATION AND “RENAISSANCE” OF THE ETHNOS

Ascertaining global divergent tendencies in ethnocultural sphere, authors consider ethnos and the nation as steadily coexisting social groups, having essentially various reproduction and functioning mechanisms - the direct social heredity broadcasting ethnicity by means of way of life and structures of daily occurrence for ethnos and by means of

interaction with political institutes for the nation. The system crisis of the nation generated by globalization conducts to compensating activity of ethnic social structures and ethnic consciousness.

Keywords: globalization, ethnos, ethnicity, nation, nationality, the state, social group, identity, structures of everyday life.

Доминирующий взгляд на глобализацию как всеобъемлющий и однонаправленный процесс конвергенции и унификации исходит из превалирующего в научном сообществе экономического детерминизма. Сложившаяся на пике индустриализма теория конвергенции исходила из представления о «едином индустриальном обществе», общая технологическая основа которого предопределяла конвергентное развитие социальных систем как частей единой глобальной надсистемы, объективно стремящейся к слиянию. С этой точки зрения все значимые в современном мировом процессе социальные группы формируются почти исключительно экономическими отношениями и интересами. Такими группами признаются гражданские нации, локальные (национальные) и глобальные элиты.

Что касается этнической идентичности членов политических наций, то в рамках конвергентной парадигмы она либо отрицается, либо признается в качестве «пережитка», социальноисторического фантома. В виде исключения «настоящая» этничность признается, как правило, за малоразвитыми маргинальными этносами, ведущими традиционный образ жизни. Более того, конструктивизм как одно из направлений теории этноса, отрицает и непрерывную культурную преемственность, объявляя современный подъем этничности плодом политической пропаганды со стороны маргинальных элит. Вынужденно признавая наличие этнизма и этнической идентичности вне архаичных сообществ, конструктивизм отказывает в праве на существование самим современным этносам как реальным социальным группам .

Сторонники конвергентного подхода полагают, что глобализация, превращая замкнутые национальные экономики в открытые экономические и социальные системы, ведет к кризису и «отмиранию» национальных государств и гражданских наций, утрачивающих свою экономическую основу. Мощным фактором культурной конвергенции является глобализация национальных медиарынков и сферы образования в сочетании с созданием глобального цифрового пространства.

Из чего делается внешне логичный вывод о неизбежности конвергентного развития, возникновении некоего глобального «сверхобщества», глобального «плавильного котла», где культур-

ные, национальные и религиозные особенности низводятся до уровня маргинальных субкультур и в перспективе стираются, формируя некую глобальную, «общечеловеческую» общность.

Однако после триумфа западного сценария конвергенции мировых систем в 1991 году, реальные процессы глобализации, вопреки разрушению экономических и географических границ, формирующих локальные общности, неожиданно пошли в сторону цивилизационной, этнической и конфессиональной дивергенции. Давно ожидаемый кризис гражданских наций состоялся, но стал не конвергентным синтезом глобальной общности, а распадом гражданских наций на этноконфессиональные группы, причем на фоне действительно глобального экономического пространства.

Вопреки ожиданиям, глобальный экономический «плавильный котел» так и не сформировал однородной социальной общности с единой идентичностью. Соответственно, ни одна из сложившихся в 20 веке теорий этноса не объясняет постиндустриального всплеска этничности и религиозности. Таким образом, налицо нарастающее расхождение социальной теории с практикой глобализации.

Примером несостоятельности модели «плавильного котла» в ходе глобализации могут служить сами США, породившие как термин «плавильного котла» (melting pot), так и саму идею полиэтнической («мультикультурной») «нации иммигрантов». Собственно говоря, «плавильный котел» не работал, начиная с миграционной волны конца 19 века, размывшей англосаксонскую основу США, в результате чего американский социум состоит из устойчивых этнических (ирландская, итальянская, китайская, афроамериканская и т.д.) общин, сохраняющих свою обособленность в городской среде, вплоть до анклавного расселения. Этническая неоднородность американского общества сохраняется и нарастает, несмотря на гораздо более высокую, чем в Старом Свете, территориальную мобильность рабочей силы.

По мнению Эдуарда Лозанского, автора монографии «Этносы и лоббизм в США» (2004), этнические диаспоры и меньшинства США все больше обособляются и конкурируют, формируя в органах власти влиятельные лоббистские группировки, сопоставимые с корпоративным

лобби (ТНК) и партийной системой. Более того, этнические лобби США все активнее лоббируют интересы государств происхождения, превращая иммигрантские общины в колонии, проводящие интересы заокеанских метрополий. Этнические диаспоры «в себе» превратились в диаспоры «для себя».

«Ориентация Америки на формирование не единого сплава в «тигле» многих национальностей, а на формирование пестрого многоцветья мультикультурализма привела к логическим результатам - к закреплению позиций этническими меньшинствами» . Более того, Э. Лозан-ский отмечает озабоченность других американских исследователей перспективами этнической фрагментации американской политической нации, вплоть до угрозы «балканизации».

Так, Сэмюэль Хангтингтон подчеркивает усиление влияния «цивилизаций» в мировой политике и неожиданную устойчивость сохранения иммигрантами связей со странами происхождения. «Соединенные Штаты и Советский Союз напоминают друг друга в том, что не являются нацией-государством в классическом смысле этого слова. Обе страны в значительной степени определили себя в терминах идеологии, которая, как показал советский пример, является более хрупким основанием единства, чем единая национальная культура... Если мультикультура-лизм возобладает и если консенсус в отношении либеральной демократии ослабнет, Соединенные Штаты присоединятся к Советскому Союзу в груде исторического пепла» .

Учитывая, что Соединенные Штаты являются ведущим центром силы в глобальной мир-системе и могут рассматриваться, как достаточно корректная модель постиндустриального мирового социума, мы имеем еще одно доказательство того, что тенденции к регенерации этнич-ности, этнизации политики и превращению диаспор в акторов мировой политики - не случайный парадокс, а одна из ведущих тенденций глобализации.

При этом вопреки ожиданиям именно сама экономическая глобализация с ее конвергентной направленностью ведет к нарастанию этнокультурной дивергенции, отражающей обострение социальной конкуренции за жизненно важные ресурсы, объективно обусловленное углублением мирового ресурсно-демографического кризиса.

Размывание границ национальных экономик и национальных государств вызвало компенсационный процесс регенерации и реконструкции этносов, в том числе давно похороненных теориями этноса крупных государствообразующих

этносов Старого Света.

Этнизацию политики и массового сознания «новых государств» Восточной Европы и экс -СССР можно считать «реконструкцией» этноса, то есть воссозданием этноса «сверху» в интересах локальных элит, создающих базис для национально-государственного строительства (как правило, крайне неудачного).

Однако широко обсуждаемый этнокультурный кризис в Германии, спровоцированный нарастающей нелояльностью инокультурных диаспор к принимающему социуму, - пример регенерации, то есть стихийного восстановления государствообразующего этноса «снизу», под давлением абсолютного большинства и вопреки интересам политических элит Германии, по известным причинам избегающих любых обвинений в этнизме.

Вынужденное признание этнокультурного кризиса и краха политики «мультикультурализ-ма» в Германии - это официальная констатация нарастания дивергентных явлений в этнокон-фессиональной и культурной сферах, как общей тенденции глобализации.

В итоге упрощенная логика привязки этнического и национального сознания к экономическому строю , вполне адекватная для реалий 20 века, не согласуется с практикой глобализации, при которой «пережитки» и «атавизмы» раннебуржуазной (нация) и даже догосу-дарственной (этнос) эпох оказывают все большее влияние на массовое сознание и мировое развитие. Ожидаемая «глобализация ТНК» оказалась глобализацией этносов и диаспор: «последние» неожиданно стали «первыми».

Характерно, что убеждение в быстром «отмирании» этнической и национальной идентичности и быстром формировании глобально усредненного, хотя и стратифицированного мирового социума, характерно как для левых, так и для правых исследователей.

Этнос игнорируют и глобалисты, и «антиглобалисты», видящие в глобализме и глобализации угрозу «сохранению культурно-цивилизационного разнообразия», которое мыслится как прямой аналог экологического «биоразнообразия». На ложном постулате об экономически и технологически (информатизация) предопределенном «отмирании» наций и этносов настаивает наиболее радикальное направление экономического редукционизма - неолиберализм.

Между тем, практика показывает, что по мере углубления глобализации и кризиса национальных государств этническая принадлежность не «сглаживается», не «ассимилируется» и не

интегрируется в глобальную «мультикультур-ную» среду. Напротив, на фоне кризиса институтов национального государства все формы этнизма переживают период небывалого подъема и активно востребуются еще вчера пассивными, деидеологизированными и атомизиро-ванными массами. На смену «атомизации» 20 века идет не осознанная научным сообществом «полимеризация» и «кристаллизация» в социальные структуры, плохо совместимые с теорией конвергенции.

Несмотря на вынужденное признание факта «этнического ренессанса» маргинальных этносов, продолжает игнорироваться главная проблема современной теории этноса - вопрос о бытии крупных государствообразующих этносов как массовых социальных групп, составляющих независимую от политической и идеологической оболочки (надстройки) подоснову социума.

Своеобразным ответом на пробелы и противоречия экономического редукционизма стал конструктивистский подход.

Характерная особенность конструктивизма -политический редукционизм, в основе которого также лежит убеждение в том, что «этнос умер», но искусственно возрожден в виде политтехно-логической иллюзии.

И действительно, все более интенсивная политическая эксплуатация этничности создает впечатление, что современная этничность - не более чем навязанный локальными элитами искусственный идеологический конструкт, продукт современных политических манипуляций, не имеющий глубоких исторических и социальных корней в связи с отсутствием, «отмиранием» самого этноса как живой и активной социальной общности.

Таким образом, окрепший на волне успехов социальной инженерии и политтехнологий конструктивизм объясняет этнокультурную дивергенцию политическими манипуляциями элит, игнорируя очевидный факт избирательности действия этнической пропаганды, прямо указывающей на объективное существование социальных общностей, обладающих выраженным этническим самосознанием.

Собственно, эффективность этнической пропаганды, якобы «конструирующей» этническое сознание чуть ли не с чистого листа, обусловлена именно тем, что целенаправленно апеллирует к наиболее острым интересам массовой, сплоченной, однородной и способной на коллективные действия социальной группы, то есть к объективно существующему этносу, успешно пере-

жившему череду социальных трансформаций. Соответственно, фактором, объединяющим локальные элитные группы для «конструирования» этничности, также является сама первичная этничность этих элитных групп.

Таким образом, вопреки категорическому убеждению конструктивистов в «смерти этноса», конструирование этнического самосознания на поверку оказывается не более чем управлением уже существующим этносом, активизацией группового сознания объективно существующей этнической группы, в результате чего латентный в условиях сильного государства «этнос в себе» превращается в «этнос для себя».

По сути, конструктивизм доказывает лишь то, что этнос, в условиях развитого национального государства и гражданского общества вытесненный на периферию политической жизни и ставший «невидимым», способен актуализироваться, создавая иллюзию произвольного творения этноса заинтересованными политическими демиургами.

Несостоятельность экономического и политического редукционизма позволяет сделать вывод, что этническая и национальная (национально-государственная) идентичность, этнос и политическая нация - тесно связанные, но не тождественные социальные явления, которые развиваются параллельно, но достаточно независимо и друг от друга, и от экономической сферы.

Ситуация дополнительно усложняется традиционным определением и нации, и этноса через характеристики принадлежности - общность языка, территории и культуры и др., из чего выводится мнимая тождественность данных понятий и даже явлений.

Вместе с тем, нетождественность этнической и национально-государственной идентичности общепринята в социологии, рассматривающей этнос и нацию как различные социальные группы. Таким образом, в отсутствие междисциплинарного синтеза или даже единого категориального аппарата этнология глобализации остается полем политических манипуляций.

Этнос и нация - не сменяющие друг друга стадии развития, но параллельные, сосуществующие и часто конкурирующие сферы социального бытия: доминирование этнической идентичности оттесняет на второй план национальногосударственную (национально-политическую) и

наоборот. Этносы сохраняются, несмотря на глобализацию, и сохраняют культурноисторическую преемственность при смене общественных формаций, охватывая большинство населения. Государствообразующие этносы продолжают латентное (скрытое) функционирование, уходя в тень наций, и вновь проявляются при кризисе институтов национального государства - локальном или глобальном.

Этнос и нация - качественно различные социальные группы, связанные с различными социальными позициями (социальными ролями), имеющие разный генезис и динамику развития.

Различие феноменов этноса и нации заключается не во внешних атрибутах, а в механизме воспроизводства и функционирования этноса и нации, как социальных групп. Механизм воспроизводства этноса - непосредственная меж-поколенная социальная наследственность,

транслирующая этничность через образ (способ) жизни и структуры повседневности. Механизм воспроизводства нации - взаимодействие индивида с институтами государства и гражданского общества, формирующее нацию как общность, осознающую себя через наличие общих (национальных) интересов, опосредованных национальным государством.

Устойчивый параллелизм сосуществования этносов и наций (этнический и национальный компонент) на протяжении ряда социальноэкономических формаций, включая современный период глобализации, далеко не очевиден.

С одной стороны, осознанию совместного существования этноса и нации, как самостоятельных социальных институтов, мешает категориальная неопределенность, связанная с эволюцией соответствующих понятий (нации и национального, этноса и этнического).

Однако основным препятствием для осознания устойчивого бытия этничности в условиях индустриализма и постиндустриализма является убеждение в «остаточности» и, соответственно, все меньшей актуальности этничности, якобы быстро и необратимо уничтожаемой в ходе дивергентных социальных процессов - изменения образа жизни (урбанизация, миграция), унификации массовой культуры. С точки зрения традиционной этнографии и фольклористики, этносы, особенно государствообразующие, «исчезли» в результате дивергентных процессов еще в середине прошлого века.

Более того, декларируя равенство граждан, как основной конституционный принцип, национальное государство целенаправленно отрицает все параллельные властные и социальные

институты, включая не только религию и сословность, но и этническую принадлежность.

Таким образом, этнос не исчез в ходе трансформации в нацию, а был вытеснен из сферы политических и производственных отношений на бытовой, латентный уровень, в сферу частной и семейной жизни. В то же время, полевые социологические исследования, включая переписи, уверенно фиксируют наличие у подавляющего большинства населения, включая население мегаполисов, отчетливой и устойчивой этнической идентичности, отличной от национально-государственной.

По мнению авторов, суть феномена этнично-сти и его независимости от государственногражданской сферы не столько во внешних атрибутах, сколько в механизме воспроизводства этничности - непосредственной социальной наследственности, не опосредованной внешними социально-политическими институтами и включающей в себя трансляцию этнической идентичности и характерных для этноса образа жизни, ценностей и моделей социального поведения через механизмы длительного, повседневного повторяющегося взаимодействия, подражания и социально-ролевого поведения в ближайшем, как правило, родственном и соседском социальном окружении.

На социальную основу современной этнич-ности, принципиально отличную от политических институтов гражданского общества, обратила внимание школа Фернана Броделя, который ввел понятие «структур повседневности» . С понятием структур повседневности сближается понятие образа жизни (способа жизни), как типичных для конкретно-исторических условий способов, форм и условий индивидуальной и коллективной жизнедеятельности человека, формирующего типичную для социальной группы (в том числе - для этноса и нации) индивидуальность.

Структура повседневной жизни, взаимодействие с окружающей социальной и природной средой вырабатывает уникальный способ жизни, который является сущностной характеристикой этноса. Способ жизни подвергается изменениям, но эти изменения психологически незаметны для членов этноса и осознаются только через достаточно большие интервалы времени, не влияя на коллективное ощущение общности. А повседневная структура жизни воспринимается как некое постоянное и надличностное, что, в свою очередь, приводит к ощущению психологической стабильности и неразрывности социальной жизни этнической группы. Соответст-

венно, историческая память этноса воспринимает время как непрерывность, исключая времена кризисов и катаклизмов.

Соответственно, внешние атрибуты этноса (этническая территория, язык, религия, культура) оказываются лишь производными от основы этничности - непосредственной межпоколенной социальной наследственности, основанной на длительном и тесном социальном взаимодействии в рамках «структур повседневности» и образа жизни.

Соответственно, из природы этничности, основанной на образе жизни, массовых и повседневных горизонтальных социальных взаимодействиях, вытекают характерные для этноса, как социальной группы, свойства - высокая инерционность, эволюционный, непрерывный и преемственный характер изменения, сохраняющий не только символическую, но и прямую преемственность современных этносов по отношению к исходным этносам далекого исторического прошлого.

Это означает, что и в эпоху глобализации этнос с его механизмами горизонтальных децентрализованных связей и социальных сетей далек от исчезновения, хотя бы в силу того, что составляет повседневную социальную среду индивида и охватывает большие массы людей. Этнос существует, оставаясь основным механизмом воспроизводства образа (способа) социальной жизни.

Таким образом, объективное разграничение сфер этнического и национального вытекает из принципиального различия механизмов воспроизводства социальных групп: непосредственной межпоколенной социальной наследственности, горизонтальных социальных сетей для этноса и государственных институтов для нации и сходных политических образований.

Вне поля зрения теории остается механизм и движущие силы этнокультурной дивергенции, и ее связь с кризисом национального государства и национальной идентичности.

На наш взгляд, объективной движущей силой трансформаций этноса и нации является их способность (в том числе - потенциальная) удовлетворять наиболее существенные потребности и интересы своих членов, обеспечивая кооперацию в условиях конкурентной среды.

Предпосылкой распада современных наций на этнокультурные составляющие стало резкое сужение социальных функций государства, связанное с экономической глобализацией. В достаточно короткий период государство в одностороннем порядке ликвидировало целый ряд

жизненно важных для граждан функций и социальных гарантий. В частности, государство в значительной степени утратило роль работодателя, социального гаранта и социального регулятора, в том числе - роль регулятора этнокон-фессиональных отношений.

Не менее значима утрата национальным государством функции социального лифта, реализующего принципы равноправия и равного старта и обеспечивающего такой фактор интеграции, как общая социальная перспектива. Если европейские нации 19-20 вв. в значительной степени сформированы государственными системами всеобщего фундаментального образования, то приватизация, коммерциализация и глобализация образования означает не только снижение достигнутого в прошлом веке уровня, но и разрушение, и деградацию наций, как социальных общностей.

Важную роль в распаде наций играет все более открытый отказ бывших национальных элит от социальных обязательств в отношении сограждан, лежащих в основе социального государства и гражданского общества. Соответственно, утрата государством системообразующих социальных функций ведет к обесцениванию нации, как некогда привлекательной социальной общности, сбалансированно обеспечивающей индивидуальные и групповые интересы своих граждан. Широко декларируемый «отказ от государственного патернализма», ставящий членов нации в ситуацию тотальной индивидуальной конкуренции друг с другом, обернулся вынужденным отказом от лояльности государству и от потерявшей смысл гражданской солидарности.

Исключенные из системы социальной кооперации и поддержки в рамках нации, индивиды вынуждены искать новые социальные группы, новые способы кооперации, повышающие их конкурентоспособность и безопасность, постоянно адаптироваться, меняя идентичность . «В широком смысле наступает эпоха нормализации неустойчивых социально-идентификационных состояний личности» . Однако диапазон выбора новой ведущей идентичности в условиях социальной нестабильности предельно узок и ограничен теми социальными группами, с которыми индивид и его окружение уже связаны непосредственно и повседневно.

Практика показывает, что результат выбора заранее предрешен наличием у индивидов второй, этнической идентичности, которая выходит из тени национальной и становится ведущей.

С.П. Штумпф. К истокам феномена духовности. Анализ понятия «душа» в контексте западноевропейского философского знания

Утратив доверие к национальному государству, его гражданин почти автоматически осознает себя членом этноса - непрерывно и неразрывно сосуществующей с нацией социальной общности, в которой де факто существует с рождения и с которой связывает будущее потомков независимо от трансформаций социальной среды. Соответственно, выбор религии в большинстве случаев определяется этнической принадлежностью.

Иначе говоря, глобализация, ослабляя формирующие нацию и национальное сознание гражданские и политические институты, ведет к распаду политических наций на этносы, которые все чаще становятся «политическими этносами».

Представления о глобализации как всеобщей конвергенции, сформированные экономическим детерминизмом, опровергаются социальной практикой, в ходе которой разложение гражданских наций, как ведущих социальных групп 20 века, вызывает компенсационные социальные процессы дивергентного характера, в том числе активизацию латентной этничности, консолидацию глобальных этнических диаспор и религиозных конфессий.

Обращая внимание на непрерывное сохранение этноса при смене экономических формаций, авторы подчеркивают, что этническая дивергенция несет угрозу не только национальному государству, но и самому этносу, утрачивающему политическую надстройку, необходимую для выживания и конкуренции в постиндустриальном мире.

Сохранение достаточно крупных государств как единственной формы управления обществом, адекватной уровню развития производительных сил и в то же время обеспечивающей сосуществование этносов, требует преодоления кризиса гражданских наций, как социальных групп, определяющих ведущую идентичность и тем самым гармонизирующих межэтнические и социальные отношения.

Литература

1. Тишков В.А. Этнос или этничность? /Этнология и политика. Научная публицистика. - М.: Наука, 2001 -С.240.

2. Лозанский Э.Д. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке. - М.: Международные отношения, 2004. - С. 272.

3. Huntington S. The Erosion of American National Interests// Foreign Affairs. - 1997. Sept./Oct. - P.35.

4. Бромлей Ю.В. К вопросу о сущности этноса - «Природа», 1970, №2. - С. 51-55.

5. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. 3-е изд., исправленное. - М.: Книжный дом "Либроком", 2009. -С.440.

6. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. - М.: «Прогресс», 1986 -С.624.

7. Тишков В. А. Множественные идентичности между теорией и политикой (пример Дагестана) (в соавт. с

Э.Ф.Кисриевым) / Этнографическое обозрение. - 2007. -№5. - С. 96-115.

8. Данилова Е.Н. Ядов В.А. Нестабильная социальная идентичность как норма современных обществ // Социс. -2004. - №10. - С.30.

Сафонов Андрей Леонидович - кандидат технических наук, проректор по международным отношениям Московского государственного индустриального университета, доцент кафедры истории и социологии, e-mail: [email protected].

Орлов Александр Дмитриевич - кандидат технических наук, доцент кафедры «Гуманитарные науки» филиала Московского государственного индустриального университета, e-mail: [email protected].

Safonov Andrey Leonidovich - cand. of technical science, Vice-Rector for International Relations, assistant professor History and sociology Department of Moscow State industrial university, e-mail: [email protected].

Orlov Aleksandr Dmitrievich - cand. of technical science, assistant professor of History and sociology Department of Moscow State industrial university, e-mail: [email protected].

С.П. Штумпф

К ИСТОКАМ ФЕНОМЕНА ДУХОВНОСТИ. АНАЛИЗ ПОНЯТИЯ «ДУША»

В КОНТЕКСТЕ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ

В статье рассматривается генезис проблематики духовности. На материалах западноевропейской философии проведён обоснованный теоретико-методологический анализ его интуитивно-образной формы, выражаемой в понятии Душа. Выявлена диалектическая взаимосвязь в категориальном ряду душа-духовность, которая в свою очередь определяет систему смысложизненных ценностных ориентиров человека и общества.

Ключевые слова: духовность, душа, дух, западноевропейская философия, методология, генезис, нравственность, социальность, ценностное содержание.

Актуальность Проблема этнических конфликтов в течение последних десятилетий является одной из наиболее
актуальных тем для исследователей, представляющих различные сферы науки. Главная причина
заключается в трудноразрешимости подобного рода конфликтов, которые к тому же стали одним
из наиболее распространенных источников общественных противоречий и политической
нестабильности. Главная причина заключается в трудноразрешимости подобного рода
конфликтов, которые к тому же стали одним из наиболее распространенных источников
общественных противоречий и политической нестабильности. События последних лет

литературе с потенциальными субъектами международного терроризма. События последних лет
продемонстрировали, что этнические конфликты в различных частях мира выходят за рамки
внутригосударственных и даже региональных. Это имеет особое значение в связи с тем, что
регионы этнической нестабильности ассоциируются все чаще и в периодической, и в научной
литературе с потенциальными субъектами международного терроризма.

Общее определение

1.
Этноконфликт - конфликт между группами людей, принадлежащих к различным
этносам.ситуация, в которой каждая из сторон стремится занять позицию,
несовместимую и противоположную по отношению к интересам другой стороны, в
которой так или иначе проявляется этническая идентичность сторон. Это особая форма
социального или политического конфликта, обладающего некоторыми особенностями:
.в конфликтующих группах усматривается разделение по этническому признаку;
.стороны ищут поддержки в этнически родственной или этнически дружественной среде;
.в отдельных видах этноконфликтов этнический фактор стремится к политизации;
.новые участники солидаризируются с одной из сторон конфликта исходя из общей этнической
идентичности, даже если эта позиция им не близка;
.этноконфликты чаще всего не являются ценностными и происходят вокруг тех или иных
объектов и интересов групп.

Конфликтообразующие факторы

Исповедование принципа тождественности государственных и национальных границ
Движение этносов к самоопределению
Движение этносов к образованию суперэтносов
Экономическая борьба за землю, жилье в городах, природные ресурсы и т.д
Неуправляемое демографическое развитие в странах «третьего мира»
Ассимиляционные процессы и депопуляция этноменьшиств
«Старение» наций в государствах с развитой рыночной экономикой
Экологические факторы
Вера в особые отношения этноса «с верховным божеством»

Типология конфликтов. Известны также различные подходы к выделению отдельных типов конфликтов. Так, по классификации Г. Лапидус существую

Типология конфликтов. Известны также различные
подходы к выделению отдельных типов конфликтов. Так, по
классификации Г. Лапидус существуют:
1. Конфликты, происходящие на межгосударственном уровне (конфликт между Россией и
Украиной по вопросу о Крыме).
2. Конфликты внутри государства:
2.1. Конфликты с вовлечением в них аборигенных меньшинств (например, лезгин в
Азербайджане и Дагестане);
2.2. Конфликты с вовлечением в них общин пришлого населения;
2.3. Конфликты с вовлечением насильственно перемещенных меньшинств (крымские
татары);
2.4. Конфликты, возникающие в результате попыток пересмотра отношений между
бывшими автономными республиками и правительствами государств-преемников
(Абхазии в Грузии, Татарстана в России)
2.5. Конфликты, связанные с актами общинного насилия (Ош, Фергана) в Средней Азии,
выведены исследователем в отдельную категорию.Этнические
конфликты
постсоветском пространстве
на
Начиная с конца 1980х, было зафиксировано 6 региональных войн (т.е.
вооруженных столкновений с участием регулярных войск и
использованием тяжелого оружия), около 20 кратковременных
вооруженных столкновений, сопровождающихся жертвами среди
мирного населения, и более 100 невооруженных конфликтов, имеющих
признаки межгосударственной, межэтнической, межконфессиональной
или межклановой конфронтации.

Число погибших в этнических конфликтах:

Вывод:

В условиях быстроменяющегося мира первостепенное значение приобретает решение
глобальных проблем человечества и, как следствие, преодоление глобального этнического
кризиса. С полной уверенностью можно утверждать о том, что с улучшением экологической
обстановки, повышением уровня жизни и качества образования, внедрением новейших
технологий во все процессы жизнедеятельности человечества, предотвращением войн и
остановкой ныне существующих вооруженных конфликтов, население Земли станет гораздо
ближе к выходу из глобального этнического кризиса. Естественно, это очень длительный и
чрезвычайно кропотливый процесс, в который должны быть вовлечены в равной мере все
страны и государства нашей планеты, поскольку только объединив усилия каждой нации в
отдельности, можно решить глобальные проблемы в целом. Ни одна, даже самая развитая
страна мира, не в состоянии в одиночку решить хотя бы одну проблему, которая так или
иначе затрагивает будущее существование всего населения нашей планеты. Хотелось бы
добавить то, что ориентируясь на преодоление глобального этнического кризиса,
население каждой страны земного шара в погоне за достижением всеобщей цели, не
должно забывать о своей, подчас самобытной и неповторимой, культуре, заключающейся в
уникальнейших особенностях быта, образа жизни, фольклора и народных искусств,
гармоничная совокупность которых придает особенный облик данному этносу на карте
населения мира..